— Нет.
— Ребят, — остановила возможную ссору Алика, — выяснить свои отношения вы и потом сможете, нам сейчас не до этого — необходимо согласовать наши с вами послезавтрашние, а, возможно, уже и завтрашние показания.
— Хорошо, — обреченно вздохнула Нина, — раз уж мы все равно не можем рассказать правду, то я придерживаюсь твоей истории.
— Всегда знал, что ты у меня умница, — любовно обнял ее за плечи Дэн, и поцеловал в макушку, как ребенка.
— Ну, а вы? — Алика многозначительно посмотрела на Ангелину, а затем на Марьяну. Девушки выразили согласие молчаливым кивком.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно вздохнула Алика. — Надо позвонить Майку, предупредить его. — Она вытащила из кармана телефон, и, набрав номер друга, приложила телефон к уху, ожидая, когда юноша ответит. — Не отвечает.
— Как бы ни случилось чего, — встревожено пробормотала Нина.
— С ним-то что может случиться? — воскликнула Марьяна. — Он не участвовал в ритуале! Небось, забрел куда-то, вот и не отвечает.
Никто из ребят ей не ответил — каждый погрузился в свои — одинаково мрачные мысли. В молчании они пешком добрались до своего района, где у библиотеки, служившей им местом сбора, распрощались и разошлись — каждый своей дорогой.
Нина готовилась к трудному понедельнику, но трудности начались уже в воскресенье, когда в дверь ее квартиры постучал участковый.
— Я должен пригласить вас вместе с вашей несовершеннолетней дочерью в участок, — заявил он матери девочки.
— Зачем? — ойкнув, спросила женщина, и перевела вопросительный взгляд на дочь. Нина пожала плечами, хотя знала, что отвертеться от ответа, притворившись, что ничего не знает, вряд ли удастся.
— Для дачи показаний, — сухо ответил участковый.
— Что она натворила? — побледнела мама.
— Ничего, — заверил ее мужчина, несколько смягчившись в голосе. — Ничего. Это касается ее товарищей. Твоих товарищей, — обратился он к девушке, — Нина, так ведь тебя зовут?
Нина молчаливо кивнула головой — от страха у нее пересохло в горле.
— Так что, все-таки случилось? — голос Елизаветы Борисовны дрогнул — женщина была на грани истерики. Нина стыдливо отвела взгляд. Ей было неудобно перед участковым и стыдно перед матерью. Не хотелось пугать ее и расстраивать. Нина ругала себя — надо же ей было так вляпаться! Буквально на ровном месте найти себе приключений!
— Двое подростков — одноклассников вашей дочери, пропали. Они не появились дома ни вчера вечером, ни сегодня. Родители Екатерины Астаховой написали заявление о пропаже дочери.
— Господи, — ахнула Елизавета Борисовна, хватаясь за сердце. Выглядела она так, будто вот-вот упадет замертво. — Это ужасно, но причем здесь моя дочь? — придя в себя, спросила она. — Откуда ей знать, куда могли подеваться эти бедные дети?