— Какой еще вопрос? — вполголоса, чтобы это не было воспринято техникой как ответ, спросил Эрнест, самый молодой из отряда охотник — ему было двадцать семь.
— Кодовый вопрос, — подсказал Георгий Андреевич, а затем, тяжело вздохнув, выдал: — Какого цвета шиньон носила бабушка Арнольда Арыстановича в возрасте пятидесяти пяти лет?
— Ответ? — не унимался голос.
— Эдита Эдгардовна умерла в возрасте тридцати двух лет, — сгорая от унижения, ответил Георгий Андреевич. Охотники же давились сдерживаемым смехом, но стоило воротам распахнуться, как мужчины разразились хохотом.
Первый этаж дома был полон народу: кто-то сидел за длинным, во всю гостиную, столом; кто-то разместился на диванах и в креслах, а кто-то — самые молодые, скромно стояли кто у окна, а кто просто прислонившись к стене.
Эрнест присвистнул:
— Вот это да, сколько собралось! Серьезное, однако, дело у нас намечается…
— Ты только сейчас это понял? — проворчал стоявший по левое плечо от него Эгор.
— Мальчишка, — поддержал его Георгий Андреевич, — нужно было оставить его вместе с Ярославом. — Добрый вечер, Виктор Станиславович!
Глава Совета кивнул в ответ, а затем, что-то негромко сказав беседовавшим с ним мужчинам, подошел к прибывшей компании.
— Рад, что вы не задержались. Надеюсь, добрались без приключений? — приветливо поинтересовался он.
— Не считая лопнувшего по дороге колеса, добрались мы без неприятностей, — шутливо ответил Георгий Андреевич. — Хотя молодежь скулила от тоски. Думаю, они бы не отказались от приключений, — он, хохотнув, посмотрел на Эгора, затем на Эрнеста. Последний стыдливо опустил глаза, молясь, чтобы Совету не стало известно о его небольшой выходке: молодой человек, несмотря на запрет командира, заказал-таки в придорожном кафе пива, и, слегка набравшись, принялся кадрить симпатичную официантку. Дело закончилось лопнувшим терпением девушки, результатом которого оказался яркий, сочного лилового цвета синяк во весь глаз. Благо, что Рада накануне приготовила охотникам чудодейственный бальзам от ран, ушибов и синяков, пообещав почти моментальное его действие. Ведьма не обманула — уже через полчаса от синяка на лице горе-любовника не осталось и следа. Зато всю дорогу бедняга терпел подтрунивания товарищей и ворчание командира.
— Я, может быть, дядя Жора, жениться хочу, — оправдывался молодой человек. — Ну, а что? Кто знает, какой день станет для меня последним? У нас, охотников, каждый день похож на просиживание на пороховой бочке: не сегодня, так завтра шарахнет и всё, нет меня — молодого и неженатого.