— Верю, что так будет и дальше, — ответил он.
Тем временем, мааврийцы всё прибывали, и вот просторная поляна казалась уже не способной вместить в себе всех. Нина глубоко вздохнула, сдерживая навернувшиеся слёзы. Девушку переполняли яркие эмоции, чувства необъяснимой гордости и искренней благодарности. Ее воины услышали призыв и явились к ней! Но тут же, на место ликования и счастья пришли тревога и сомнения: что, если эти величественные, сильные мужчины разочаруются и вознегодуют, увидев перед собой ее — девчонку, еще даже не окончившую школу?
«Раз уж я стала Властителем, значит, не так уж и важно, кто я — мужчина или женщина, — утешала она себя». «И всё же, — мысленно ответила она сама себе, — вряд ли в истории мааврийцев бывали случаи матриархата». Неожиданно для самой девушки эта мысль позабавила ее. К тому же, присмотревшись, Нина обнаружила, что воины смотрят на нее с покорностью и уважением. Все они улыбались и без всяких сомнений было ясно, что они счастливы видеть своего Лэйа, неважно, в каком обличие. Обрадованная этим открытием Нина, улыбнулась, и, высоко подняв подбородок, приветствовала своих воинов. Когда Портал закрылся, она перевела дух, и, набравшись мужества, громко выкрикнула на мааврийском:
— Я рада приветствовать вас, мои воины! Я призвала вас прийти и поклониться мне, вашему Властителю, — Нина и сама не верила, что может говорить так легко и непринужденно, будто заранее подготовила свою речь, будто не раз ей приходилось говорить со своими воинами. Слова давались ей легко, сами собой срываясь с уст. — Я призываю вас присягнуть мне на верность и готовность служить мне до тех самых пор, пока Перстень не отречется от меня или же Мир не перестанет нуждаться в Защите. С этого я и хочу начать наше с вами собрание.
Мааврийцы одобрительно закивали. Нина с трепетом наблюдала, как первым из ее воинов вышел самый старший — это был мужчина лет сорока, с короткой, в отличие от своих соплеменников, стрижкой и аккуратной бородой, которая, к удивлению Нины, не любившей всякую растительность на лице, невероятно шла его образу. Он подошел к девушке, и с улыбкой посмотрев ей в глаза, кивнул, а затем приложил свое запястье к запястью с ее знаком. Яркий золотистый свет вспыхнул одновременно с нежно-голубым, а затем оба свечения слились воедино, образуя золотисто голубую гамму. Когда связь была прервана, мужчина встал на колени, чем очень смутил девушку, и хотя она понимала, что это часть обряда, ей отчаянно хотелось попросить остальных воинов не делать того же. Воин склонил голову и, приложив запястье правой руки к груди, проговорил: