— У тебя есть братья и сестры?
— Нет. Я один. Не было близнеца, как у тебя, чтобы разделить одиночество и горе, только отец, который старался прожигать жизнь, чтобы заполнить внутреннюю пустоту, предоставив единственному сыну справляться самому. Держа, так сказать, оборону форта. — Он подумал о многих акрах виноградников и несметных богатствах, растущих день ото дня под его пристальным присмотром. Ее представление о форте, о котором шла речь, не будет иметь никакого сходства с реальностью, это уж точно.
— Работать, чтобы все шло своим чередом. Как и я. — Она представила его, такого сильного, вкалывающего под солнцем, а еще присматривающего за отцом так же, как ее отец присматривал за ней. — Ты живешь с отцом? Ты должен считать благословением, что твой отец позволил тебе продолжать жить своей жизнью. Чрезмерная забота иногда может быть скорее проклятием, чем благословением.
— Он живет неподалеку, — пробормотал Лука.
— Достаточно близко, чтобы создавать проблемы? — Она подняла брови и усмехнулась.
— Достаточно близко, чтобы я мог следить за ним. — Губы Луки дрогнули. Он улыбнулся ей в ответ. А сэндвичи, подумал он, чертовски хороши. — Правда в том, что жизнь могла бы быть лучше, если бы он сделал то, что сделал твой отец, по крайней мере, на какое-то время.
Вместо этого мой отец заключал браки с пугающей регулярностью, и ни один из них не закончился ничем хорошим.
— Да, понимаю, в чем дело.
Неудивительно, что Лука был измучен, подумала Корделия, с удивлением ощущая всплеск сочувствия. Она положила руку ему на запястье и слегка сжала.
Это прикосновение послало электрический заряд, промчавшийся прямо от его запястья к тому, что заметно напряглось под плавками. Лука неловко поерзал, пытаясь справиться с несвоевременной эрекцией.
Какую бы картину Корделия с его слов для себя ни нарисовала, она определенно была не полной.
— Должно быть, тебе было очень одиноко.
Лука пожал плечами:
— Я никогда в жизни не был одинок.
Он с некоторой теплотой мысленно вернулся в прошлое, к английской школе-интернату, которую посещал на протяжении многих лет.
Нет, в его жизни не было недостатка в людях. Был ли он при этом одинок? Лука нахмурился, стараясь не дать этой мысли завладеть сознанием. Это отдавало бы слабостью, которую он презирал.
— У тебя сложились хорошие отношения с кем-нибудь из твоих… э-э… мачех? Сколько их было, кстати?
— Несколько и нет, не сложились. — Лука откинулся, опершись на локти, и уставился в голубое небо. — Я не верю, что на свете существует мачеха, для которой воспитание пасынка не оказалось бы просто работой. Сущее благословение, что мой отец один в течение нескольких лет. Хотя, возможно, было бы несколько преждевременно говорить, что это надолго.