— Тогда тебе придется сообщить новости по телефону.
— Ты не можешь удерживать меня силой.
— И ты думаешь, что я собираюсь делать именно это?
— Что же еще, Лука?
— Давай займемся делом. — Он достал мобильник, набрал номер и быстро заговорил по-итальянски, Корделия ни слова не поняла.
Закончив разговор, он откинулся на спинку кресла.
— Сейчас, — объявил он, — мы посетим доктора. Только после этого возможен серьезный разговор…
* * *
В течение двадцати четырех часов Корделия поняла, что Лука настроен серьезно. Ее не смущало, что он требует подтверждения беременности, и, как ей казалось, достаточно было бы сделать еще один тест. Но он непременно хотел привлечь доктора, для него ничего не значила даже тысяча тестов. Корделия открывала для себя все новые стороны его личности, которые не заметила во время их короткого, пьянящего романа.
Лука был упрям, горд, до смешного традиционен. Всегда стремился получить именно то, что хотел, в данном случае — своего ребенка, с Корделией в качестве цены, которую он заплатит за это.
Как только доктор подтвердил беременность, Лука в угасающем предвечернем свете усадил Корделию на пассажирское сиденье своего дорогого спортивного автомобиля и отвез в свой особняк. Ничего не было сказано по дороге. Лука думал. Она чувствовала это. Что же касается направления его мыслей… Корделия могла только догадываться.
Впрочем, напомнила она себе, это не имеет значения, потому что он не мог заставить ее поступить против воли, например, выйти замуж за парня, который руководствуется неприемлемыми для нее причинами для брака.
В дом он провел ее через парадную дверь, затем проводил в кухню, большую, как бальный зал, и такую же роскошную.
Решила ли она насчет отца? — спросил он. Пригласит его приехать или сообщит новости по телефону? Не решила? Тогда он дает ей ночь, чтобы все обдумать и понять, в каком направлении теперь пойдет ее жизнь.
Однако было уже поздно. Он предупредил Корделию, что еду ей подадут в спальню, а ему нужно сделать несколько телефонных звонков, и попрощался до утра.
За завтраком они поговорят о будущем, которое теперь станут делить.
Если он надеялся успокоить ее измученные нервы, то определенно в этом не преуспел.
Корделия долго ворочалась с боку на бок, думая о том, как ей теперь быть.
И вот она здесь, приглашенная той же застенчивой девушкой, которая подала ей еду накануне вечером и сейчас провела по обширному, гулкому особняку в гостиную, где хлеб, мясное ассорти и сыры ждали на полированном буфете, чтобы их попробовали.
Аппетит, который покинул ее накануне вечером, с энтузиазмом откликнулся на соблазнительные гастрономические изыски.