Под конец девицы пускают но рукам фотографии, запечатлевшие вышеозначенные вечеринки: золотая молодежь, бешено, без удержу предающаяся пьянству, танцам, флирту и разным сумасбродствам и нимало не интересующаяся серьезными вещами; мы — шведский турист, все это время молча сидевший у окна рядом с моим соседом, мой спутник-испанец и я — должны с участием просмотреть и прокомментировать снимки. Господину с кружевным платочком они нравятся явно больше, чем нам. Он отпускает по их поводу несколько колких, больше того, язвительных замечаний и, расхрабрившись, потчует дам несколькими в высшей степени двусмысленными или, лучше сказать, «односмысленными» анекдотами. Анекдоты имеют поразительный успех. Представительницы высшего общества встречают их громким, вульгарным хохотом и в благодарность, нисколько не стесняясь, выкладывают несколько грубых непристойностей.
Но вот запас сальностей исчерпан, и господин с платочком пытается завязать разговор со шведом; желая по возможности оставаться в стороне от всего этого, я забиваюсь поглубже в угол. Разговор идет туго: швед почти не понимает по-испански, а испанец может лишь изредка вставить в свою речь английскую фразу. Поразительно, как мало испанцев состоятельного и — более или менее — образованного сословия владеет хотя бы одним иностранным языком! Господин представляется: он директор одного довольно значительного филиала крупного банка в провинции. Испанская экономика развивается успешно, утверждает он и вежливо осведомляется, как идут дела в Швеции. Под усыпляющий стук колес едва улавливаю суть их в общем-то банальной беседы. Но вот я настораживаюсь, ибо директор банка — уж не спровоцировал ли его как-нибудь белокурый скандинав? — начинает говорить повышенным, возбужденным голосом.
— Ради бога, пусть они оставят нас в покое, эти итальянцы и прочие иностранцы! — кричит он. — Им невдомек, что своими протестами и идиотскими демонстрациями они играют на руку лишь коммунистам! У нас свое государство, свой общественный строй, у других их государство, их общественная система! На этом баста, мы никому не позволим совать нос в наши дела! Если антиобщественные элементы, профессиональные преступники вроде тех террористов (мало-помалу я начинаю понимать, что он говорит о недавнем процессе рабочих и студентов-антифашистов, на котором были вынесены суровые приговоры, процессе, вызвавшем волну возмущения в прогрессивных кругах всех стран, особенно в Италии) пытаются разрушить наш строй, мы, само собой разумеется, сажаем их в тюрьму независимо от того, как они себя именуют — анархистами, коммунистами, социалистами или просто демократами. И с нашей стороны только гуманно, что мы сажаем их в тюрьму, а не ставим к стенке, как они того заслуживают! Мы не посмотрим на толпу, которая буянит в Риме перед нашим посольством, и позор итальянскому — «христианскому»! — правительству за то, что оно не пресекает безобразий, не исполняет своих прямых обязанностей! Мы не позволим посягать на наш строй! Мы просто не можем представить себе лучшего! Поверьте мне, Франко — один из величайших государственных деятелей нашего столетия. В тридцать два года он был уже генералом! Он обладает прямо-таки гениальным умом и невероятной энергией, благодаря которой всегда добивается своего. Был такой случай: марокканцы арестовали троих испанских граждан и отказались их отпустить. Тогда Франко пригрозил, что, если в течение двадцати четырех часов арестованные не будут на свободе, он предпримет военное наступление на Рабат. Испанцев мигом освободили!