Конечно, можно прожить и в ледяной хижине, и в простои палатке; однако наш теплый уютный дом позволяет хорошо отдохнуть, сберегает силы для большой продуктивной работы. Теснота и сидение на полу не смущают, и мы с благодарностью вспоминаем всех, кто конструировал и создавал нашу палатку.
Итак, у нас хорошее жилье. Я об этом пишу сегодня, потому что снова крепчает ветер и бессильно бьется о стенки палатки: они прочны!
Пока Петр Петрович ходил к вертушке, я опять пополнял запасы дистиллированной воды. На этот раз обошлось без брака: вся вода, которую я нагнал, оказалась вполне пригодной для производства химических анализов.
Петрович вернулся и сел титровать гидрологические станции. Он сегодня должен обработать много проб. Ему надо спешить, так как дрейф еще усилился.
Плохо себя чувствую: болит голова, временами знобит. Я прилег на шкуры и начал писать статью о животном мире в Северном Ледовитом океане.
Ветер быстро зарядил аккумуляторы, и мы получили возможность проверить наш «прожектор». Зажгли для пробы шестисвечную лампочку. Она показалась очень яркой, а керосиновое освещение — тусклым. Но долго жечь электрическую лампочку мы не имеем возможности: вся энергия аккумуляторов должна идти только для радиосвязи.
Вскоре я снова буду дежурить по кухне. Когда было тепло, мы с Эрнстом мыли и чистили кастрюли, а теперь не знаем, что делать: не мыли посуду уже недели три, и она, очевидно, будет находиться в подобном состоянии до тех пор, пока не окончится наш дрейф. Все кастрюли черные, но чистить их не собираемся. После варки горохового супа мы накладываем в кастрюлю лед, пытаемся ее как-то обмыть, но из этого ничего не получается. Приходится в кастрюле из-под супа варить борщ, а в миске, где был кисель, готовить какао. Ведь с водой у нас довольно туго, и попытки мыть посуду приводят к тому, что она становится грязнее, нежели была.
29 сентября
Метет пурга. Из палатки выходил только один Федоров, чтобы зафиксировать состояние погоды.
Днем вышел и я, но не узнал лагеря. Льдина покрылась снежными застругами и напоминает море, застывшее в момент наибольшего волнения.
За последние сутки дрейф шел скачками. Где-то лед сопротивляется, где-то происходят сжатия и торошения колоссальной силы. Ветер стихает; уже не работает ветряк, но гряды торосов еще дымятся тоненькими струйками пурги. Вся поверхность льдины изменилась. Огромные сугробы, заструги и снежные валы окружают нас. Базы и палатки засыпаны снегом.
Петр Петрович, не покидая палатки, продолжал титровать.
Вечером мы слушали концерт Якова Зака из Большого зала Московской консерватории. Слышимость была хорошая, концерт очень понравился.