Женя сильно устал. Он опять в течение сорока часов занимался наблюдениями. Поэтому, составив вечернюю метеорологическую сводку, он снова забрался в спальный мешок.
Петрович поставил новый «сонный рекорд», проспав непробудно в течение шестнадцати часов. Видно, все мы сильно изнурены. А завтра снова предстоит тяжелая работа: вырубать во льду новую большую лунку.
Сейчас я сделаю перерыв в записях: надо воспользоваться хорошей погодой и поработать на дворе — смастерить новую дверь для тамбура. Перед сном продолжу дневник.
Женя просил разбудить его, когда покажется звезда: ему надо сделать астрономические наблюдения. Но сейчас пускай спит: ведь он так устал! Погода установилась хорошая, и звезды подождут, пока Женя не отдохнет.
Я готовил обед, а Эрнст работал по радио с островом Рудольфа.
Эрнст после обеда лег отдыхать. У него есть замечательная особенность: спать в любое время и в любом положении. Теодорыч никогда не страдает бессонницей и в состоянии, как мне кажется, проспать двадцать часов без перерыва. Но у нас это невозможно: четыре раза в сутки — через каждые шесть часов — ему надо работать по радио с островом Рудольфа, и Теодорычу приходится отсыпаться только урывками.
Хорошо отдохнув, Эрнст становится весел: острит, рассказывает забавные истории, почерпнутые в неоднократных путешествиях по Арктике. Он, между прочим, переделал слова популярной песни, и мы теперь поем ее так: «Дрейфовать в далеком море посылает нас страна…»
На лаборатории Ширшова, напоминающей продуктовый ларек, появилась надпись: «Пива нет». Сделал ее Женя, но, вероятно, по совету Эрнста.
16 ноября
Сумасшедшая ночь!.. Петрович и я уснули только в восьмом часу утра. Не знаем, что с нами случилось: всю ночь мы промучились и не могли заснуть: ворочались с боку на бок, а сон бежал от нас.
Эрнст ночью писал большую статью для «Правды» и, увидев, что мы не спим, предложил нам по рюмке коньяку. Мы выпили, но и это не помогло. Тогда Петрович вылез из спального мешка, достал снотворные таблетки. Только проглотив их, мы наконец уснули крепким сном.
Через четыре часа, в полдень, Женя уже разбудил нас.
Мы выпили чаю и стали готовиться к работе. Я заточил пешни, а Петрович приготовил фонарь «летучая мышь». Пошли рубить новую лунку. Наша гидрология стала, по выражению Эрнста, «кочевой наукой»: Петровичу часто приходится переезжать с места на место.
Пробивание новой лунки — очень тяжелая работа. К приходу второй смены — Жени и Теодорыча — у нас уже было сделано во льду отверстие (вроде шахты) глубиной больше метра.