— Все-таки мы прошли уже больше двух тысяч километров и работу сделали немаленькую…
Когда мы остались на Северном полюсе, к нам были обращены слова тех, которые улетали на материк, в Москву.
— Мы надеемся, что вы не подкачаете, — говорили они, прощаясь с нами.
И мы действительно не подкачали.
Мы работали день и ночь, чтобы оправдать доверие. Мы сделали все зависящее от нас.
Наши метеорологические сводки, несмотря на отсутствие связи с островом Рудольфа, все-таки своевременно доходят в Москву. Мы передаем их через зверобойное судно «Мурманец» или через норвежскую радиостанцию на острове Ян-Майен.
К вечеру Женя должен был выйти из палатки, чтобы провести метеорологические наблюдения, но обнаружил, что выход засыпан снегом по самую крышу. Пришлось рубить люк, карабкаться из палатки, на сильном ветру очищать выход.
Снова не смогли слушать радиостанцию имени Коминтерна: в наушниках оглушительный треск, шум, словно пурга забралась и в радиоприемник… Нам становится скучно: как жить без Москвы?!
Я сыграл с Кренкелем партию в шахматы и, как всегда, проиграл ему. Потом снова сел писать дневник.
Петрович лежал рядом й продолжал Сочинять План будущей книги. Мы оба сильно проголодались. Я подогрел борщ. Хорошо подкрепились.
Впустил нашего Веселого в палатку. Сколько для него было радости! Он не знал, к кому ласкаться… Во время пурги наш пес, так же как и мы, много переживает!
29 января
Третий день продолжается шторм и снежная пурга. Вход в нашу палатку засыпан снегом.
У нас должен был состояться радиотелефонный разговор с «Мурманцем», но помешала все та же проклятая пурга!
С тревогой думаю о нашем продовольственном хозяйстве. Однако выходить к базам в такую погоду очень трудно.
Сегодня к обеду я положил у тарелок вилки. Мы все от них отвыкли и отложили в сторону: во время обеда мы пользуемся только большими деревянными ложками.
Я отремонтировал вертушку: как только ветер стихнет, Петрович уйдет делать вертушечные наблюдения.
Женя сидел грустный и молчаливый. Уже четвертый день не делаем астрономических определений.
Нас относит далеко, но точно установить, где мы находимся, не можем.
Петя пропустил гидрологическую станцию, которую сегодня надо было обязательно взять.
Ветер продолжает буйствовать.
Выходить к трещине в такую погоду слишком рискованно, а мы не имеем права так рисковать.
Не знаем, что с нашей гидрологической палаткой и лебедкой. Стоят ли они по-прежнему там, на краю трещины?..
Скорость ветра доходит до двадцати пяти метров в секунду. Пурга ревет, порой кажется, будто за палаткой работают моторы сотни тяжелых самолетов… В двух шагах уже ничего не видно.