Из палатки трудно вылезать: снег засыпал вход, ветер сбивает с ног.
Женя пролез в свою обсерваторию по «метрополитену» и занялся гравитационными наблюдениями. Федоровская идея «снежного метрополитена» оказалась блестящей. Внутри тоннеля мы устроили освещение: поставили фонарь «летучая мышь».
Петрович составлял план своей будущей книги. Женя тоже приходил писать; во время научных наблюдений у него в каждом часе есть пятнадцать свободных минут, которые он использует для записей.
Нынче впервые передали метеорологическую сводку не на остров Рудольфа и не «Мурманцу», а норвежской радиостанции на острове Ян-Майен. На острове Рудольфа нас по-прежнему не слышат.
Норвежский радист наивно спросил Кренкеля:
— Знаете ли вы, что в феврале вас будут снимать?
— Конечно, знаем, — ответил Эрнст.
Пурга лишила нас единственного удовольствия — ежедневного слушания передач московской радиостанции имени Коминтерна. Ветер шумит в антенне, в наушниках отвратительный хрип, ничего разобрать нельзя.
Я сыграл с Петровичем в шахматы. Вспомнил при этом, что какой-то чемпион в свое время вызывал меня сыграть матч в шахматы. А я только сейчас немного научился! У нас была такая напряженная работа, что для шахмат не оставалось времени. Помнится, что, бывало, садясь писать дневник, я еле держал карандаш в руке. Никогда еще я так не уставал, как за прошедшие несколько месяцев! Впрочем, сейчас мы все жаждем отдыха. Как бы то ни было, довольно трудно жить и беспрерывно работать в полярную ночь на плывущей в океане льдине… Но скоро уже мы будем на материке, на родной земле и получим возможность отдохнуть.
Да, отпуск!.. Мы все мечтаем об этом времени.
28 января
Ветер все не утихает. Мы не можем выйти из жилой палатки, чтобы подышать свежим воздухом, а это нам необходимо после копоти и сгущенной атмосферы нашего «дворца».
Временами даже кружится голова, но выйти на улицу трудно: там можно только лежать на снегу. Бушует страшный шторм. Периодами ветер достигал ураганной силы — двенадцати баллов.
Кренкель приготовил кофе и блинчики к завтраку. Потом он связался с «Мурманцем» и передал ему метеорологическую сводку. «Мурманец» идет на юг вдоль кромки льда.
Во время пурги ребята начинают скучать. Чтобы подбодрить их, я порекомендовал выпить по рюмке коньяку. Это предложение было одобрено.
Мы сидели в палатке и говорили о работе, о научных наблюдениях, о дальнейшей жизни на льдине. Удивлены, что нас так торопятся снимать; сегодня нам передали, что «Таймыр» уже готовится к выходу в море.
Женя долго сидел с карандашом в руке, а потом сказал: