«Таймыр» прошел уже треть пути к нам. Сейчас он лежит в дрейфе.
«Ермак» готовится к выходу в море.
Женя подсчитал: мы прошли за сутки семнадцать миль к югу. И это при слабом ветре! Стало быть, здесь сильное течение.
Лед сейчас сплотился, но не торосится. Мы воспользовались этим и снова увеличили свои продовольственные ресурсы: подвезли три бидона с одной из баз, случайно подошедшей к нам.
Мы снова сидели в своей старой палатке. Шумели примусы, из кастрюль валил пар. Я варил обед… С трудом усаживались, подкладывая под себя куски перкаля, старые рубашки. На полу палатки вода, ходить можно только в калошах.
Эрнст сейчас сидит в радиопалатке. Через несколько минут он должен прийти. Мы высказываем желанное предположение: быть может, ему удалось послушать Москву?..
Мы знаем, что «Таймыр», идущий к нам, борется с жестоким штормом. «Мурманец» пробирается в тяжелых льдах где-то около острова Ян-Майен. Слыхали, что ленинградские рабочие сказочно быстрыми темпами ремонтируют ледокол «Ермак»… Страна идет к нам на помощь! Мы очень взволнованы этим. Хочется сказать нашим друзьям на Большой Земле:
— Не беспокойтесь! Мы продержимся!
Давление барометра падает. Ветер крепчает. Видимо, нам снова предстоит пережить довольно неприятные часы.
Я думаю, что радиостанцию надо погрузить на нарты; пусть Кренкель работает у нарт, а то во время сильного сжатия ему не успеть собрать и уложить радиостанцию, и она может утонуть. Радиостанцию мы оберегаем больше, чем самих себя.
Конечно, вокруг нарт нам придется построить домик из снега. Сделаем тонкие стены, чтобы в случае тревоги их можно было легко пробить ногой и вытащить станцию.
Согнувшись в три погибели, сквозь маленькую дверцу ползет длинный Эрнст. Долгополая его малица подвязана куском веревки. Войдя в палатку, он прежде всего приближает к примусам руки, чтобы согреть озябшие пальцы. Бедняга Эрнст больше всего страдает от мороза: ему приходится работать на ключе голой рукой.
После обеда дежурил у трещины. Думал, что к нам подплывет нерпа или лахтак… Мимо меня проследовали обломки льдины, на которых были лопаты и пешни. Кренкель заметил, что это остатки аэродрома.
Нагрузил две нарты продовольствием. Теперь у нас имеется трехмесячный аварийный запас. Все-таки мне кажется, что этого мало. Но где же взять продовольствие?.. Оно на базах, унесенных обломками льдины.
Петрович и Женя взяли легкие нарты, веревки и ушли искать наши базы. Кренкель уговаривал меня не пускать их. Я подумал и сказал:
— Отправляйтесь, но не дальше чем за полкилометра.
Они нашли одну базу, достали три бидона и, перепрыгивая со льдины на льдину, притащили их к нашему лагерю. Один бидон я распечатал, так как надо снова готовить обед на несколько дней вперед.