С трудом добрались мы до замерзшей полыньи: очень тяжело было идти по сплошным ледяным буграм.
Я решил вернуться в лагерь и узнать, вылетел ли самолет. Условился с ребятами, что если полет будет отменен, то я вывешу один флаг, а если полет состоится — Два.
С «Таймыра» нам передали по радио, что ветер ломает их аэродром и команда спешно грузит самолеты обратно на борт корабля. К тому же во льду появились разводья, и таймырцы полагают, что судну удастся пробиться к нам поближе.
Я вывесил один флаг; Петрович и Женя вскоре вернулись в лагерь.
Теодорыч рассказал мне, что здесь произошло…
Эрнст в наше отсутствие хотел зажечь костер, как мы с ним условились; он зажег несколько досок и начал поливать их горючим из полного бидона… Теодорыч не знал, что это бензин. Как только он брызнул из бидона на огонь, бензин вспыхнул, и бидон вырвало из рук… Эрнст счастливо отделался. Страшно подумать: он оставался в лагере один и мог сгореть…
К вечеру ветер снова стих. Светит луна. Полыхает северное сияние.
15 февраля
Теодорыч подогрел суп из мяса молодого медвежонка и нажарил сухарей в масле к чаю.
Слушали утренний выпуск «Последних известий по радио». Передавали, что крупные иностранные газеты посвятили передовые статьи нашей экспедиции; общественность зарубежных стран проявляет большой интерес к работе станции «Северный полюс».
Женя сделал астрономическое определение. За сутки при полном штиле мы прошли девять миль. Наши координаты—71 градус 13 минут северной широты и 20 градусов западной долготы.
На «Таймыре» снова пытаются начать полеты. Летчик Власов хочет вылететь к нам на разведку: самолет уже готов, мотор работает.
Мы отправились на аэродром, а Кренкель остался в лагере… Не успели еще мы отдышаться на аэродроме после непрерывных прыжков с тороса на торос, как Петрович услышал шум мотора. Торопливо начали устанавливать флажки. Я взобрался на большую груду торосов, следил в бинокль за горизонтом, но самолета не обнаружил. Кренкель в это время зажег в лагере факел… Ждали до тех пор, пока не продрогли. Начали стрелять из револьверов. Наконец Кренкель в четвертый раз разжег костер. Я снова услышал отдаленный глухой шум мотора, но самолета не увидел. Стало ясно, что летчик Власов не нашел нас.
Кренкель связался по радио с «Таймыром» и получил оттуда полную информацию. Оказалось, что летчик Власов действительно два раза вылетал на разведку, но не обнаружил нашего лагеря и, попав в густую облачность, совершил посадку у борта ледокольного парохода «Мурман». Кроме того, на разведку вылетел также летчик Черевичный с «Мурмана», но еще не возвратился.