До половины третьего ночи говорил с Теодорычем, как лучше проследить за самолетом Громова: Москва сообщила нам, что он вылетает 12 июля в три часа утра. Мы ждем его, надеемся, что он сбросит газеты и письма…
12 июля
Уснуть ночью не удалось.
— Скоро должен вылететь Громов, — сказал я Эрнсту. Кренкель снял наушники, подвинулся ко мне поближе.
— Как бы его не прозевать!
— Может быть, попозже нам следует разойтись во все концы льдины… Или устроить несколько пунктов для наблюдений? Как ты думаешь?
— Если Громов захочет сделать крюк, то он, конечно, нас найдет… Но все-таки сомнительно: зачем ему свертывать в сторону от основного пути, когда каждый килограмм бензина дорог ему?
— А что, если пойти по льду в сторону Северного полюса и там проследить за полетом? — спросил я полушутя-полусерьезно.
— Это великое путешествие может печально окончиться, — заметил Кренкель.
Чего только не надумаешь, когда хочется видеть родных советских людей, хотя бы в воздухе, или получить весточку из Москвы!
Я высказал свои соображения:
— Мне кажется, что мы должны непрерывно дежурить и наблюдать. Ты, Эрнст, следи за эфиром, а мы — за воздухом. Все может случиться, и нельзя допустить, чтобы пролет Громова застал нас врасплох.
Получили очень приятную телеграмму от президента Академии наук СССР академика В. Л. Комарова. Тут же ответили ему.
13 июля
Все встали к шести часам утра и начали готовиться к наблюдениям за громовским самолетом. Наши жены сообщили, что послали с ним письма для нас, а моя Володичка приготовила к отправке даже посылку с огурцами и апельсинами, но ей отсоветовали. А неплохо бы сейчас полакомиться свежим огурчиком!
Стараемся сделать все необходимое, чтобы экипаж Громова смог быстро найти наш лагерь. Развели в большом бидоне краску. Петрович и Женя, часто проваливаясь по колено в воду, сделали правильный круг и обвели его краской. Наспех изготовил обед. Накормив всех, я тоже занялся окраской ледяного поля.
Теодорыч спал: ему круглые сутки придется дежурить, вести наблюдения за самолетом по радио. Петр Петрович и Женя вернулись в палатку мокрые, и сразу здесь стало шумно, многолюдно.
— Вот проклятущее лето! — сердито сказал Женя.
Мы нагрели три ведра воды, развели в ней краску и снова пошли заниматься малярным делом. Наша льдина скоро будет напоминать детскую площадку с правильными ярко-желтыми кругами для игр…
Эрнст передал очередную метеорологическую сводку на Рудольф.
Эрнст все время сидел с наушниками. Он услышал передачу с самолета, когда тот находился еще в районе острова Колгуева. Затем наступили самые напряженные часы…