— Самолет вызывает нас! — крикнул вдруг Эрнст и тут же стал записывать радиограмму на наше имя:
«Привет завоевателям Арктики — Папанину, Кренкелю, Ширшову, Федорову. Экипаж самолета АНТ-25. Громов, Данилин, Юмашев».
Кренкель тут же ответил:
«Взаимный привет советским орлам».
Стало немного подозрительно: почему они передают привет? Неужели и этот самолет не будет пролетать над памп, не сбросит даже вымпела?.. А как же письма?
Оставив Эрнста у радиостанции, Мы втроем вышли на улицу, вооружились биноклями и начали смотреть по сторонам, чтобы не прозевать самолет. Петр Петрович стал на лыжи, отошел в сторону и забрался на большой торос. Я занял позицию с другой стороны. Женя стоял около теодолита, чтобы быть готовым к выполнению своих обязанностей спортивного комиссара и зарегистрировать пролет громовского самолета над дрейфующей станцией «Серверный полюс».
Давно истекло время, когда самолет должен был показаться над нами, а он все еще не появлялся. Мы поняли, что Громов не залетит в район нашего расположения; а идет на прямую — через полюс в Америку. Все были разочарованы.
Злые и расстроенные, мы пошли обратно в палатку, потеряв надежду на получение писем и газет. Но в то же время трезво рассуждали: на кой черт Громову терять время, сворачивать в сторону почти на двести километров и искать нас, когда ему поручено такое большое и ответственное дело!
Мы послали Михаилу Михайловичу и его товарищам наши пожелания счастливого пути и благополучного завершения перелета.
Потом легли спать, а Эрнст все еще продолжал Сидеть у радиостанции, словно она могла компенсировать его за улетевшие в Америку письма от родных…
14 июля
С утра Петрович занялся своими делами в гидрохимической лаборатории, а потом стал готовиться к измерению глубины. Мы вышли к лунке. Огромные голубые озера очень красивы; жаль, что мы сейчас не склонны к созерцанию…
Тяжелая, утомительная работа — вытаскивать груз с глубины четыре тысячи метров. Эта дополнительная физическая нагрузка очень ощутительна. Но ход научных работ изменять нельзя; по пути дрейфа льдины необходимо равномерно измерять океанские глубины, проводить гидрологические, гравитационные и магнитные наблюдения.
На этот раз глубина дна составила четыре тыс ячи сто пятьдесят метров, однако на щупе грунта не оказалось, и мы сомневаемся: достиг ли груз дна. Петр Петрович считает, что достиг. На всякий случай он будет еще раз проверять глубину.
Немного отдохнув, Эрнст встал на ночное дежурство. В свободные часы он писал статью о нашей жизни и работе, а потом перетаскивал с базы № 2 грузы, которые могли промокнуть. Я рад, что он занялся физическим трудом. Я за Теодорыча очень болею душой, боюсь, как бы у него не повторилась цинга, которая его здорово измучила во время прошлой зимовки на Северной Земле. Здесь у Теодорыча работа сидячая, да еще замечается большая склонность ко сну. Только бы он не стал цинговать, от этого может сорваться вся работа.