Мессеры вдруг резко вильнули в сторону, а им наперерез устремилась пара И-185х. Хм, боевой радиус у этих истребителей чуть больше 400 километров. Не думаю, что кто-то пошлёт их в прикрытие на предельную дальность без возможности вести бой. Значит до линии фронта не более трёхсот километров, а это, в свою очередь, означает, что история окончательно пошла по другому сценарию и немцев всё же смогли остановить.
На дороге тем временем творился форменный хаос. Немцы в беспорядке бегали туда-сюда, а мой взгляд приковало к себе легковое авто, съехавшее в кювет и опрокинувшееся на бок. Удачно было то, что авто ехало в западном направлении и съехало с дороги с нашей стороны. На постановку задачи Земляному с его пограничниками ушло буквально несколько секунд и вот они уже скрылись в высокой траве. Гризли расположился поудобнее, расставив сошки на "Незабудке" и приготовившись, в случае необходимости, прикрывать наших.
Земляной со своими вернулся минут через тридцать, гоня пинками немецкого офицера в чине майора с витыми погонами на лимонно-жёлтой подкладке и таща на себе какого-то гражданского, на животе которого сквозь белую рубашку проступала кровь.
– И нафига ты его приволок? – кивнул я в сторону гражданского.
– А вдруг кто-то важный? – Земляной вытер пот со лба, – Вот этот вот, – он кивнул на майора, – уж больно защищал его. Да и портфель у него очень уж большой. Может там что важное есть.
– Ладно, хрен с тобой, – я махнул рукой, – но потащишь его ты сам.
В нашем импровизированном лагере раненый гражданский пришёл в себя. Перед этим его осмотрела наша хирург Наталья Вейдель и только покачала головой. Не жилец. К тому времени я скинул с себя маскировочный костюм и расхаживал в форме немецкого ефрейтора, периодически ловя неприязненные взгляды со стороны некоторых членов нашего маленького отряда.
– Кто вы? Назовите себя? – по немецки обратился я к раненому.
Увидев перед собой немецкого солдата тот немного успокоился.
– Меня зовут Вальтер Френтц. Я личный фотограф фюрера. В моём портфеле заснятая и проявленная киноплёнка с убийством русскими бандитами рейхсфюрера Гиммлера. Её нужно немедленно передать командованию, чтобы её поскорее доставили в Берлин. Я сам хотел это сделать, но, видимо, фортуна отвернулась от меня. Поспешите. Фюрер должен знать, как всё произошло, – с каждым словом он говорил всё тише и тише и, произнеся последнюю фразу, отключился.
Вот так да. Можно сказать у нас в руках документальное подтверждение совершённого нами. Эх, хотел бы я посмотреть это кино. Теперь остро встал вопрос, как переправить плёнку командованию, только уже не немецкому, а в Москву. Ну да решим и этот вопрос.