– Почему вы отказываетесь одевать форму победоносного Вермахта, солдат? – спросил я на языке Гёте и Вагнера. Сам я щеголял в офицерской форме, позаимствованной у гауптмана-интенданта.
– Потому что я не Ганс какой-нибуть, – последовал ответ на чистом немецком, – а Иван. И я не немецкий, а русский солдат и вражью форму одевать не буду, хоть расстреливайте меня.
– О, я буду звать тебя Йохан. Йохан Вайс, – я аж заулыбался, вспомнив один из любимых фильмов[72]. А вот боец набычился и сжал кулаки, готовый броситься, – Я тебе, Йохан, крайне не советую делать опрометчивых поступков. Скажи лучше, откуда так хорошо владеешь языком?
– Я родом из-под Саратова. У нас в посёлке почти все жители были из Поволжских немцев. Так что сызмальства на двух языках научился говорить, – боец немного расслабился, но всё равно смотрел нахмурившись.
– А скажи-ка мне, русский солдат, – продолжил я уже по-русски, – в каком подразделении ты сейчас несёшь службу? Ну, отвечай!
– В отряде специального назначения, – буркнул боец, всё ещё не зная, к чему я клоню.
– Воот! В спецназе! – я поднял кверху указательный палец для важности момента, – А в спецназе не важно, какая на тебе форма. Главное, что ты остался верен Присяге, Родине, народу. Мы воюем не на передовой, а в тылу. И в тылу вражеском. А значит нас всегда численно меньше, чем врагов. И поэтому мы идём на различные военные хитрости, чтобы победить и уничтожить врага. А для этого, если потребуется, хоть чертями переоденемся, но доберёмся до горла тех, кто пришёл с оружием на нашу землю. Так что переодевайся, боец и помни; главное это то, что у тебя в сердце, какое у тебя содержание, а форма это всё второстепенное, – Блин, пол царства за хорошего вменяемого политрука. Пусть он им мозги вправляет после того, как ему их вправлю я.
Второй скандал был едва ли не более серьёзным, чем первый. Наш повар заставил бойцов из наряда прицепить к грузовику полевую кухню и категорически отказался отцеплять её. Так и стоял рядом с ней с винтовкой наперевес. Увидев меня, он заголосил; – Товарищ командир! Да разве ж так можно, такую кухню бросать?! А как потом бойцов кормить? Её же не на себе потащим, а машина повезёт. Ну так и пусть везёт. А я уже и воду кипятить поставил.
Из трубы и правда шёл небольшой дымок. На все увещевания и уверения, что мы кухню спрячем, а потом за ней вернёмся, повар отвечал одно; "не дам!". В конце концов я махнул на это рукой. Чёрт с ней, с этой кухней. Пусть будет. Может и правда пригодится ещё, хотя бы как маскировка. Ну кто подумает, что в кузове грузовика, к которому прицеплена дымящаяся полевая кухня, едут русские диверсанты.