Ну а потом медики разрешили посещения. И первыми, кто пришёл ко мне, были Николай и. Гризли-Домнин. На груди у последнего красовалась звезда Героя Советского Союза, орден Ленина и орден Красной звезды. Я вначале не обратил внимания на то, что он чуть-чуть как бы прячет левую руку, но присмотревшись понял, что кисти левой руки у бывшего ротмиста нет, а вместо неё протез.
– Вот оно видишь как получилось, – даже с каким-то смущением произнёс ротмистр, – Получается нас с тобой, Михаил, одним снарядом обоих приголубило. Мне вот осколком руку срезало, я даже и не понял сначала. Только увидел, как тебя отбросило и хотел тебя подхватить, а никак, подхватывать-то и нечем. Так вместе с тобой самолётом в Москву и отправили. А тут уже зашили, подлечили, да вот, видишь, наградили. Наталья с Оксаной тебе кланяться велели. Да вот дочка тебе передала, – с этими словами Домнин протянул мне сложенный вдвое лист бумаги. Развернув его я увидел детский рисунок, на котором цветными карандашами была нарисовано яркое летнее Солнце, разноцветная радуга и развивающееся Красное знамя на самом её верху.
– Вот спасибо, Вячеслав Александрович, и тебе и Оксаночке. Поцелуй её за меня. Скажи, что рисунок очень понравился, – если честно, то я даже прослезился. Настолько это было трогательно.
– На родину я решил с семьёй податься, в Златоуст, – Домнин как-то виновато опустил голову, – Брат мой младший так там и живёт. Уважаемый человек, старший мастер на заводе. Написал я ему письмо, как из госпиталя вышел, да ответ получил. Ждёт он меня с семьёй к себе. Так что уеду я скоро.
– Ну да даст Бог, свидимся, – жалко, конечно, было расставаться, – Я если буду в Белорецке, так непременно и к вам заеду, а кто из вас в Москву выберется, так адрес мой знаете. Ну и пишите, если что. Вдруг проблемы какие или ещё что. Всегда помогу чем смогу. Да и просто пишите, как вы там устроились, как живёте-поживаете.
От Николая узнал о том, как развивались события после моего ранения. 45-ю пехотную дивизию вермахта, окружившую Брестскую крепость, уничтожили почти полностью. Им и так не слабо досталось от нескольких дней почти непрерывной бомбёжки, а тут ещё и, вроде бы их собственные, немецкие танки и самоходки, проутюжили занимаемые позиции. Из всего гарнизона крепости, на 22 июня насчитывающего более 7 тысяч личного состава, в живых осталось 926 человек.
Измученные, измождённые, почти все раненые, но не побеждённые. В корпусе даже сама собой сложилась традиция первыми отдавать им воинское приветствие, не взирая на звания. Часто командир первым козырял идущему навстречу рядовому. (Эта традиция впоследствии распространилась на всю армию после того, как генерал-армии Жуков первым откозырял сержанту со знаком щита на груди). Из Бреста в качестве трофеев вывезли четыре 210-мм мортиры с запасом снарядов по 30 выстрелов на каждую. Обе сверхтяжёлые 600-мм самоходные мортиры "Карл" были разбиты нашей авиацией. Брестский железнодорожный узел был полностью уничтожен.