Сторож-смотритель Белорецкой лодочной станции Фёдор Матвеев разменял уже четвёртый десяток и, если бы не искалеченные во время службы в ЧОНе[3] в Туркестане в 25ом году, ноги и посечённое лицо, был бы мужчиной хоть куда. А так, кому он, калека, передвигающийся при помощи костыля, нужен? Да ещё и физиономия вся в шрамах. Вот и жил бобылем в пристройке на лодочной станции, отдав свой, далеко не маленький, дом племянникам, заодно следя здесь за порядком и частенько подменяя, в очередной раз загулявшего, заведующего пунктом проката лодок. Да и нравилось ему здесь. Тишина, рыбалка. Вот и в это утро он привычно приковылял к стоящей на понтонах табуретке и начал неторопливо готовить снасти. Сегодня он припозднился. Ночью опять снился тот бой с басмачами, где он, командир ЧОНа, повёл оставшихся в живых бойцов на прорыв из устроенной на них засады. Там его и ранило взрывом фугаса, заложенного на пути отхода. Спасибо бойцам, что не бросили своего командира и вытащили к своим. Плохо было, что тот бой часто возвращался в снах, заставляя просыпаться среди ночи.
Неожиданно раздался громкий хлопок и гул, от которого по воде пошла мелкая рябь. Кто-то с шумом всплыл у самого понтона и, хрипло втянув в себя воздух, вновь скрылся под водой. А на водной поверхности начало расплываться кровавое пятно. И в этот самый момент загудел заводской гудок. 6 часов утра.
Как он смог буквально выдернуть из воды тонущего мужчину, Фёдор потом так и не смог вспомнить. Хорошо, пришедшие порыбачить по утру, мальчишки помогли занести его в каморку и уложить на топчан. Перевязывая так и не пришедшему в сознание мужчине разбитую голову, Фёдор обратил внимание на часы на его руке. Поразмыслив пару минут, он отправил одного из мальчишек за своим двоюродным племянником Николаем, старшим оперуполномоченным НКВД.
Пока я лежал в отключке, в каморке сторожа состоялся интересный разговор.
– Здравствуй, Фёдор Тимофеевич! Чего звал как на пожар? Случилось чего? А то пацанёнок что-то про утопленника говорил. Так это не по моей части.
– И тебе не хворать, Николай. Типун тебе на язык. Нет никакого утопленника. Вернее он есть, да не утоп. Вытащил я его. Без памяти лежит. Голова у него разбита. Я его перевязал как сумел да за тобой послал.
– Так а я то тебе зачем? Надо было в милицию бежать, а не за мной.
– А ты поглянь, часики какие интересные у него, – Фёдор протянул племяннику снятые с руки мужчины часы.
Человек в форме сотрудника НКВД прищурился, разглядывая мои подарочные часы.
– Мда. Такие я на курсах у старшего комсостава видел. Только возрастом он явно не подходит, если только часы не наградные, – НКВДешник задумчиво посмотрел на своего родственника, – Знаешь что, Фёдор Тимофеевич. Сдаётся мне, что дело тут серьёзное. Была информация, что к нам отправили двух сотрудников на усиление для борьбы с бандитизмом. Из Уфы они выехали и пропали. И не один ли из них твой спасённый. Так что пусть он пока у тебя останется, а ты сам про него помалкивай. Кто будет спрашивать, скажи, мол, оклемался да ушёл. Я сеструху Таньку пришлю тебе в помощь. Она курсы медсестёр закончила, вот и будет ухаживать за постояльцем. А я попробую по-тихому выяснить всё что можно.