За столом, тем временем разлили по стопкам кристально чистый деревенский самогон. Выпили за встречу и за знакомство. Потекла неспешная беседа. Пригласил всё семейство Безумновых, как своих родственников, на нашу с Татьяной свадьбу. Сговорились о приобретении у них мяса и всего прочего. Павел хотел было отдать всё задаром, но бабка Ефросинья на него шикнула.
– Ладно, сговоримся по родственному, – он огладил свои пышные усы, кашлянул и розлил ещё по одной, – давайте, мужики, ещё по одной, да перекурим пойдем.
Во дворе расположились на широкой лавочке. Павел с Фёдором затянулись крепчайшим самосадом, от которого, если бы не морозец, точно замертво падали бы мухи. Я не знал как начать разговор, но, видимо это было заметно, потому что Безумнов произнёс.
– Ты, Михаил, ежели чего сказать хочешь, так говори. Чай не чужие люди, хотя вот убей меня, но не могу понять чьих ты будешь. Но раз тёща моя тебя признала, значит так оно и есть. В таких делах она не ошибается.
– Сказать то хочу, Павел Афанасьевич, да вот не знаю, поверишь ли ты мне.
– Ты, для начала, зови меня просто дядя Паша. Ну а поверю, али нет, так как узнашь, ежели ты не скажешь?
– Ну, так тому и быть. Если что, то вот Фёдор подтвердит, что все слова мои правда, – и я рассказал дяде Паше всё, что знал о будущем его семьи.
– Вон оно как, – Безумнов вздохнул, – Мда. А ты, стало быть, как и бабка Ефросинья можешь будущее видеть? Не брешет? – спросил он у Фёдора, на что тот отрицательно покачал головой.
– Не как она. По другому, – не стал я говорить всю правду.
– И ничего нельзя поделать? – с тоской в голосе спросил Павел, – Как господь положил, так и будет?
– Нет, дядя Паша, не будет. Теперь можно всё изменить. Не дай Андрею уехать в Минск. Пусть здесь остаётся с женой. Насчёт остальных не знаю. Тут думать надо. Но и их судьбу изменить можно.
– Стало быть война будет? – Безумнов повернул ко мне лицо.
– Будет, только ты об этом помалкивай, не то живо в паникёры и провокаторы запишут. Если хочешь доброго совета, то к началу лета 1941го года постарайся сделать кое-какие запасы. Соль, спички, мыло, керосин, крупы. Со скотиной думай сам, тут я тебе не советчик. Оставь сколько сможешь прокормить. Война будет долгой и кровавой. Будешь закупаться, сразу по многу в одном месте не бери, иначе подозрения возникнут.
– Поучи меня ещё, – Павел хмыкнул, – Разберёмси, чай не дурные. За совет спасибо. Со скотиной тоже к тому времени решу что делать.
Мы уезжали с подворья Безумновых на тяжело гружёных санях. Кое-где в горку приходилось идти рядом, чтобы лошадь могла осилить подъём. Помимо купленного, как сказал Фёдор, за треть обычной цены, мяса, нам навалили целую гору гостинцев к свадебному столу. Тут и колбасы, и копчёный окорок, и сало солёное и копчёное, домашний сыр, наподобие адыгейского, большущий "кирпич" завёрнутого в чистую тряпицу сливочного масла, ну и, конечно, здоровенная бутыль с крепчайшим и чистейшим самогоном. На мою попытку всучить за всё это деньги, дядя Паша лишь отмахнулся рукой.