– Дома сказал, что на пару недель, но возможно задержусь, – ответил Чкалов не глядя на меня. Всё его внимание было приковано к стоящему в ангаре вертолёту. Он обошёл его по кругу, потрогал поворотный винт, похлопал ладонью по фанерному борту с нарисованной на нём красной звездой. Наконец, остановившись прямо напротив носовой части, спросил, – А он вообще летает? Похож на ЦАГИ 1-ЭА, который испытывали в 32ом году. Там даже конструкторов наградили, но в серию так и не запустили.
– Летает, Валер, – я встал рядом с Чкаловым, – двигатель, конечно, слабоват, но и этого хватает. Через пару дней сам убедишься, а пока поехали, там нас моя супруга заждалась уже.
Все поползновения Чкалова отвезти его в гостиницу я категорически отверг. Дом у нас, слава богу, большой и свободного места много. Тем более что Николай перебрался в служебную квартиру прямо напротив своей работы, а Фёдор поселился в тёплой пристройке с отдельным входом. Вечером за чаем (намёк Чкалова на что-нибудь покрепче я проигнорировал), когда у Татьяны окончательно прошёл шок от созерцания в своём доме легендарной личности, состоялся откровенный разговор.
– Ты понимаешь, – Чкалов аж вскочил со стула и заходил по комнате, – я же ещё до полётов нашёл тот самый склад. И столбы те самые с проводами тоже нашёл. И самолёт выпустили с тем числом дефектов, что ты указал. Всё, абсолютно всё, совпало до мелочей. Я же чуть с ума не сошёл, – Валерий схватил со стола стакан с остывшим чаем и залпом выпил, – а когда пошёл на второй круг, то решил отвернуть в другую сторону. И двигатель обрезало за полтора километра до полосы, но сумел спланировать на самый её край. Там и скапотировал. Машина в хлам, а меня в больницу без сознания. Я же, когда в себя пришёл, в первую минуту не поверил, что живой. И ведь особо то и не поломался, но сотрясение мозга получил. За это и списали. Хотел было податься на Волгу, да записаться качегаром на какой-нибуть пароход, а тут твоя телеграмма. Ты мне вот что скажи, – Чкалов остановился напротив меня и внимательно посмотрел мне в глаза, – откуда ты мог знать о том, что ещё не произошло? Ты что, предсказатель?
Я хмыкнул и тоже отпил свой чай, – Нет, Валер, не предсказатель, но кое-что о будущем рассказать могу. Например могу сказать когда и с кем будет война и какие потери мы понесём, если ничего не предпримем.
Засиделись мы с Чкаловым до самого утра, когда ночная темень сменилась серым мартовским рассветом. Сколько раз Валерий вскакивал и порывался в ту же минуту броситься, хоть пешком, в Москву к Сталину, чтобы предупредить его, не сосчитать. Пришлось несколько раз его чуть ли не силой усаживать. Наконец мне это надоело.