Из своих познаний в истории я полагал, что пост наркома авиапромышленности занимает Алексей Иванович Шахурин. Так, во всяком случае, писали во всех книгах о войне и предвоенном периоде. Но, видимо, Шахурин стал наркомом уже после Кагановича-старшего, а значит последнего всё же за что-то сняли с должности.
В один из дней я совершенно случайно узнал, что авиационные заводы, несмотря на отправленный в их Наркомат документ, предписывающий немедленно прекратить выпуск всех типов самолётов, кроме истребителей И-16 Тип 27, 28 и небольшой серии И-153 в качестве лёгких штурмовиков, и не думали прекращать работы. Более того, ремонтом неисправных самолётов занимались по остаточному принципу и продолжали выпускать уже не нужные ВВС устаревшие модели, хотя как раз ремонтом и модернизацией их и планировали занять на время разработки новой техники. Начал обзванивать директоров заводов и с удивлением узнал, что до некоторых из них наше предписание просто не довели, а некоторым в устной форме дали распоряжение из наркомата продолжать работу и не обращать внимание на чьи-то там бредни. С наркоматом связаться не удалось. У них всё время находились всевозможные отговорки. Естественно я накатал докладную записку на имя Берии с изложением всех фактов не исполнения предписания. Берия с моей докладной поехал к Сталину и меня пригласили на ближайшее заседание Совета Народных Комиссаров, посвящённое вопросам перевооружения Красной Армии и выпуска новой техники.
В зал, где проводилось заседание, я вошёл, когда все уже были в сборе. Не было лишь Сталина и Лазаря Кагановича. Присутствовавший в зале секретарь Сталина Поскрёбышев рукой указал мне моё место и вновь закопался в какие-то бумаги. Под недоуменные (это что ещё за хрен с горы?) взгляды собравшихся я прошёл на указанное место и, усевшись, положил перед собой блокнот со своими заметками.
– А это ещё кто такой? – громко, чтобы всем было слышно, поинтересовался нарком авиапрома Каганович, – Тут что, проходной двор, чтобы все, кому вздумается, могли шататься?
– Михаил Андреевич Шершнёв директор "Бюро перспективных разработок при НКВД СССР". Приглашён на заседание товарищем Сталиным, – громко ответил Александр Николаевич Поскрёбышев. Это ещё больше раззадорило Кагановича-старшего.
– Так вот кто рассылает всякую ерунду и не даёт работать? Не много ли на себя берёшь? – он откровенно хамил, – Молод ещё опытным товарищам указывать, что им делать. Молодой и зелёный. Вот когда созреешь и покраснеешь, тогда и будешь голос подавать. А тут, как видишь, все красные собрались, – и сам же рассмеялся своей грубой шутке. Собравшиеся, однако, его не поддержали. Всем было понятно, что просто так с улицы никого на мероприятие такого уровня не пригласят. Я же откровенный наезд со стороны Кагановича просто проигнорировал. Видал я хамов и по круче него.