Почему она так поступила.
– Пожалуйста, Юлия, поговори со мной, – умоляет Юсефин и пытается сдержаться, но сама слышит, как строго звучит ее голос – на грани гнева.
– Я не хотела убивать себя.
– Покончить с собой, так правильно говорить, – мысленно поправляет ее Юсефин, но слишком поздно понимает, что, должно быть, она сказала это вслух, потому что Юлия смотрит на нее с отвращением.
– Какое, черт побери, значение это имеет?
– Не ругайся, – говорит Юсефин, прикусывая язык.
Юлия поворачивается к ней спиной.
– Умоляю, прости меня, я не спала всю ночь, – оправдывается Юсефин. – Я сама не своя.
– Нет, ты всегда так себя ведешь, – бормочет Юлия. – А теперь ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой.
В палате повисает неловкое молчание.
Юсефин вспоминает слова доктора о стыде. После неудачной попытки самоубийства человек может оказаться в состоянии отрицания.
– Дорогая, ты можешь сказать мне все как есть, – говорит Юсефин.
– Ты ничего не понимаешь, – сердито отвечает Юлия, сжимая кулаки. – Мне не нужна твоя гребаная помощь.
В тот момент, когда она произносит эти слова, в палату заглядывает Андреас с двумя бумажными пакетами в руках.
– Ты не спишь? – восклицает он и обходит кровать, чтобы обнять дочь. – Милая, я так счастлив, что ты жива. Я так сильно тебя люблю.
Юсефин сдерживает слезы. Почему она не могла сказать дочери что-то подобное? Если бы только она была немного больше похожа на Андреаса. Была бы милой и дружелюбной. Ее проклятый страх все портит. Страх перед тем, что могло случиться с ее ребенком.
На нее опускается леденящее душу озарение.
Неужели Юлия сделала это из-за нее?
19
Юлия выдыхает с облегчением, когда родители наконец-то уходят из палаты и оставляют ее в покое. Ей больно их видеть, особенно маму. Юлия не может слушать ее отчаявшийся голос. Она не может сказать правду, потому что все это слишком… безумно.
Моя бывшая лучшая подружка заставила меня лечь на трамвайные пути, чтобы посмотреть, сколько я смогу там пролежать.
Нет, это звучит неправдоподобно.
Юсефин бы покачала головой и сказала, что она на такое не купится. Даже если бы она поверила в это, то обвинила бы Юлию: «Ты могла сказать «нет»! Ты же понимаешь, что это совершенно дико? Юлия, ты совсем больная?»
Да, я абсолютно безнадежна, я знаю, ты так думаешь.
Юлия смотрит прямо перед собой на безликую палату. Рассматривает непонятную картину на стене. Но неважно, насколько уродливая здесь обстановка, ей совсем не хочется уезжать. Что все будут думать о ней, когда она вернется домой? Что она хотела покончить с собой