— Ты понимаешь, что делаешь? — грозили ему. — Знаешь, что бывает с такими, которые бегут от трудностей?!
— Зачем говорить грубости? Меня интересует не то, кто кому подчиняется. Меня интересует нефть. Тюменцы лучше ведут разведку. У них есть все: налаженная сейсморазведка, снабжение, техника, люди. Да и работаем мы на их территории!
Он ушел от трудностей — тех самых, которые создают только для того, чтобы их преодолевать. Тюменцы сразу оценили Салманова — его организаторский талант, чутье на нефть, человеческое обаяние и экспансивность. Ему поручили руководить мощной Сургутской экспедицией. И он воспринял это как большую честь — честь работать с известными уже геологами, геофизиками, мастерами бурения. Во владение Салманов получил практически все Сургутское Приобье — территорию вдвое большую, чем родной Азербайджан.
Вера в удачу победила. Усть-Балык — его новая беспокойная надежда — дал фонтан. Первый салмановский фонтан. Прогноз молодого геолога оправдался полностью: Усть-Балыкское месторождение оказалось самым крупным в Сибири. И настолько крупным, что пришлось Салманову стать одним из крестных отцов нового города. Вместе с Эрвье он исходил берега малоизвестной речки, выбирая место для закладки Нефтеюганска.
Среди сибирских геологов Салманов был известен уже своими дерзкими прогнозами. Это он отстаивал нефтеносность Мегиона и Пима. Это он убедил всех сделать бросок на Усть-Балык. А когда там хлынула нефть, он сказал: «Вот так и Салым встретит нас».
Салымская структура (западнее Усть-Балыка) казалась перспективной. А все-таки с недоверием отнеслись к пророчеству смельчака.
Так или иначе, но в новогоднюю ночь на небольшой поляне, окруженной хрустальной тайгой, зазвенела на морозе сталь, загудели моторы пробившихся сквозь снега тракторов и артиллерийских тягачей. Запах дизельного топлива растворялся в стылом воздухе, настоенном на ароматной хвое. Поляну ярко осветили электролампы. Будто в эту глушь люди пришли только затем, чтобы отпраздновать новый 1964 год. А какой праздник, если кругом на сотни километров нехоженая тайга, прорезанная заледенелым Салымом?
В ту ночь нефтеразведчики забурили первую скважину на салымской площади. И можно понять этих таежников, когда, достигнув проектной глубины, подняв нефтеносный керн и сделав, наконец, каротаж скважины, они не дождались фонтана. Скважина дала лишь каплю нефти.
Об этом стало известно чуть ли не всей Сибири. В областном центре дерзкий бросок на Салым назвали «большой салымской авантюрой Салманова».
Неужели же на этот раз ошибся он? Неужели просчитались и его помощники? А ведь они отдали этой нефтяной площади свое сердце. Хотя и занимались ею на общественных началах. Салманов ведь по-прежнему работал в Усть-Балыке.