Я последовал его мудрому примеру: возложил руки на талию, устроившейся рядом Яринки и прикрыл глаза. Не смотря на нашу ночную деятельность, встали мы ни свет, ни заря, и небольшой послеобеденный сон не помешает, даже если он будет после завтрака…
* * *
После краткого разговора Крош снова впал в небытие: изломанное тело и жуткая жажда очень быстро погрузило сознание в беспамятство, но в этот раз из него его вывели толчки Малого.
— Крош, очнись!
Крош вынырнул из черного омута беспамятства, пошамкал пересохшими, потрескавшимися губами и уставился на нависшего над ним дракона. Титанических размеров черная фигура, оскалив желтые клыки, подавила и привела в ужас молодого орка одним своим видом. Крош инстинктивно вжался спиной в прутья решётки, но дракон не нападал, а лишь всем телом слегка покачивался из стороны в сторону. Крош смотрел на него во все глаза до тех пор, пока их клетка не стала удаляться от него в сторону, и только теперь Крош понял, что это не живой дракон. Будто отключенные до этого органы чувств, разом включились, заполняя голову лавиной новых впечатлений. Включился звук, и по ушам ударил неугомонный гомон чаек и мерный плеск волн, накатывающийся на каменистый берег. В нос ударил резкий запах подпорченной рыбы и соленой влаги. До этого сконцентрированный на драконе взор обозрел всю картину: бегущие по солнечному небу облачка и поросшие лесом холмы, окружающие глубокую бухту, на волнах которой покачивались десятки огромных лодок, носы которых были украшены драконьими головами; были там и другие украшения в виде уродливых женщин, чьи тела были покрыты рыбьей чешуёй и гигантских голов похожих на крокодильи, только более вытянутых и зубастых. Черные корпуса гигантских лодок были словно вырезаны из камня, который потом так раскалили, что он размягчился, а затем вновь застыл, покрывая поверхность бортов потеками и свисающими каплями застывшего расплава. К одному из таких кораблей и повернули сопровождавшие их всадники и остановились около спущенного на причал трапа. В первый раз за всю дорогу они обернулись и Крош увидел, что лица тех закрыты масками, а из-под глубоко надвинутого капюшона поблескивают исходящие красноватой дымкой глаза. Сопровождающие так и не произнесли ни слова, а клеть полетела вверх по трапу, перевалила через борт и свалилась на палубу пару раз с грохотом перевернувшись. И так стиснутое решетками тело мощно приложило о железные прутья, на не до конца зажившие ребра Кроша навалилась невероятная тяжесть, чуть не сломав их вновь, но уже через мгновенье она пропала, и он почувствовал, что летит, будто поддерживаемый в воздухе невидимой рукой. Клетка с лязгом развалилась, и находящиеся в ней молодые орки взлетели в воздух. На краткий миг Крош увидел весь корабль, бирюзовую воду и носящихся над волнами чаек, весь остров и фиолетовое сияние над самой его вершиной, а затем их понесло к широкому черному проему в палубе корабля. Крошу не повезло, при прохождении проема его основательно долбануло о его край и в трюм он влетел на половину оглушенный. Однако даже это не помешало ему почувствовать ударивший в нос ужасный запах не мытых тел, тухлой рыбы и разложения. С визуальной картинкой было посложнее, хотя помещение и не было абсолютно темным, но после яркого уличного света разглядеть ничего не удавалось. Воздушный поток, пронес его дальше и не слишком аккуратно приземлил на жесткую скамью. Тухлый воздух наполнился звоном железа и Крош почувствовал, что его руки и ноги охватывают железные браслеты, а затем в темноте один за другим начали тускло загораться огоньки и пространство огласили вопли боли. Огоньки приближались и вот охватившие ноги и руки Кроша браслеты побагровели, сплавляясь в единое целое, ноги и руки опалило нестерпимым жаром, и мир молодого орка наполнился нестерпимой болью. Так и не восстановившийся организм вновь сдал и Крош начал проваливаться в беспамятство. Последнее, что он услышал до того, как потерять сознание, был мертвый шелестящий голос, произнесший:.