Но всё рано или поздно заканчивается. Закончились и мои мытарства в попытках добраться до содержимого «зиловского» кунга. Машина оказалась забита лотками с хлебом. Пара батонов выплыла наружу, стоило полностью откинуть люк-дверцу. Схватив их, я выбросил хлеб из воды на твёрдую поверхность и выбрался следом.
Как оказалось, мысли насчёт герметичной упаковки были ошибочными. Батоны на заводе расфасовали в пакеты с логотипом компании и зажали «хохолок» кусочком проволоки в пластике. Этого оказалось недостаточно, чтобы не пустить воду. Или пакет оказался дырявым. Как бы там ни было, но хлеб размок, превратившись в тюрю.
И какая же вкусная эта тюря была! Я зубами разорвал полиэтилен, так как замёрзшие пальцы не могли поддеть проволочку и разогнуть. Затем зачерпнул горсть мокрого хлеба и отправил в рот, проглотил, не разжёвывая, и зачерпнул ещё. По консистенции хлеб был вроде жидкой манной каши, его можно было чуть ли не пить.
Даже не заметил, как умял целый батон. Его мне показалось мало, организм требовал ещё, ещё и ещё. Решив, что всего сутки с небольшим голодовки с последующей объедаловкой не должны сказаться на здоровье, взялся за второй хлебный пакет. Он закончился почти так же быстро, как и предыдущий. Будь под рукой ещё добавка, то съел бы и её. А так решил перевести дух и дать уже съеденному перевариться.
При виде еды я даже забыл про труп. А ведь и хлеб, и мертвец в одной и той же воде плавали. Подумав об этом я… ничего не ощутил. Никакой тошноты и позывов очистить желудок. Только небольшой внутренний дискомфорт. И всё.
Уже через полчаса я ощутил, как недомогание и слабость пропали, появились силы и желание жить. Отойдя подальше от машины, я напился воды и вернулся назад. Следующий час я был занят тем, что доставал из кабины мёртвого водителя, а потом хоронил его. Из-за специфики места с копкой могилы были определённые трудности. Всё что смог, это отволочь тело подальше, положить на большой плоский камень и обложить камнями поменьше вперемешку с травой. Животных я тут не видел, поэтому никто мёртвое тело не тронет.
После похорон я устроил себе короткую передышку и вновь полез в холодную воду за хлебом. Вторая попытка была на порядок успешнее. Я отдохнул, был полон сил, энергии и желания очистить грузовик до последней крошки.
Вытащив несколько десятков упаковок с белым и чёрным хлебом, а также булочками, я устроил себе второй перекус. В этот раз ел сдобу, до которой вода не добралась. Две крупные мягкие булочки находились в запаянном герметичном пакете и потому сохранились в первозданном виде.