– За деньги не поеду, – сурово ответил он, поглядывая на прерванную работу. Может, у него был план по снятым колесам? – За сахар. Очень уж она его любит…, - он погладил кобылу по крупу. Эх, Зоренька, давненько ты вкусного не ела.
«Ага, послезавтра как раз третий день пойдет», – подумал я, глядя на вполне сытую и не особо загнанную лошадку. Но вслух сказал совсем другое, конечно же:
– А морковку Зорька примет за плату?
* * *
– Не, ты б, товарыш старший лейтинат, сказал, что не для себя стараешься, – всё еще плохо веря случившемуся, в десятый, наверное, раз толковал Степаныч. – Я ж думал, барахлишко какое у полюбовницы вывезти, или шкап бесхозный. А ты свои деньги тратишь на то, чтобы какую-то железяку в Киев отвезти. Я уж думал, что такие только в кинопостановках бывают…
Морковку я купил у той самой женщины, которая мне передала красноармейские книжки погибших в Таранском бойцов. К своему стыду, я понял, что так и не познакомился с ней. Не называть же ее «извините, пожалуйста». Так что я покаялся в этом грехе сразу, как только мы подъехали к ее дому. Она так же копалась в огороде и три рубля за ведро морковки, похоже, посчитала самой лучшей продажей в своей жизни. Эх, пустое. Деньги у меня есть, да и куда мне их тратить? Да и что ей эти купюры? Я, получается, даже вроде как и обманул её. По уму, она урожай должна припрятать, да есть потихоньку со своими. А то для немцев мой трояк ничего не значит. Спасибо тебе, добрая женщина София Андреевна из Конотопа!
Так что Егор на КПП особо нас и не ждал. Дольше всего, наверное, Степаныч прилаживал наполовину снятое колесо на место.
Капитан, правда, посмотрев на трофей, который я собрался взять с собой, заерепенился. Не пущу, мол. Это вам не станция Конотоп-грузовая, а военный аэродром, а вы тут… Ну и так далее. Самодур. И фанфарон впридачу.
Решил сразу зайти с крупных козырей, чтобы время не тянуть. Затребовал связи с управлением фронта.
– Скажите еще, что самому командующему звонить будете, – проворчал капитан.
– Вы документы мои видели? – спросил я, протягивая бумаги. – Может, глянете повнимательнее? До хрена вопросов в сторону уйдет.
Командир аэродрома и окрестностей ознакомился. Повертел. Только на зуб не пробовал. Но в итоге опять затянул ту же шарманку: не положено, не оформлено, не… не… не…
– Пойдемте, свяжемся с управлением фронта и там подтвердят мои полномочия, – прервал я торжество военной бюрократии.
Связи с Киевом не было никакой. Наверное, что-то с атмосферой, как сказал капитан. Но я не отчаивался и запросил начштаба двадцать первой армии. Аэродромный начальник уже, наверное, и не рад был, что связался со мной. Хорошо, что Василий Николаевич оказался на месте и официально разрешил мне вывезти трофей на самолете. Вот с этого самого аэродрома. На том самолете, на котором собирался. И пара теплых слов капитану Евсееву, который сам со всякой ерундой разобраться не может.