– Петя, ты кто? – спросил комфронта после довольно продолжительной паузы, которую заполнил нервным постукиванием карандашом по столу.
– В каком смысле «кто»? – удивился я. – Адъютант ваш.
– Вот только поэтому я и не вызвал до сих пор конвой, чтобы тебя отвели на задний двор и быстренько расстреляли у стенки. Ты мне сейчас предлагаешь поставить… да всё поставить, включая голову, на… авантюру, случай! А если ПВО не выбьют и все эти летающие бомбы собьют нахрен на подлете? А летчики промахнутся и врежутся в воду, берег – куда угодно, только не в переправу? И я тебе сейчас еще сто причин назову, которые сделают эту затею достойной только того, чтобы потом рассказывать, какой Кирпонос был дурак? – он замолчал и в наступившей тишине громко хрустнул карандаш, который он сломал, сжав в кулаке.
– Но ведь раньше проходило? – спокойно спросил я. Вот не знаю, откуда у меня эта уверенность взялась. Во всем был прав Михаил Петрович, до последнего слова. А только я точно знал, что мой план сработает.
* * *
Узин – так Узин. Мне этот аэродром почти родным стал. Зачем искать бомбардировщики, если вот они – под боком. Вот только раньше я общался с простыми летунами, а сегодня – с комполка. Майор Козин – дядька видный, мужественный. А уж волосы… Не знаю, где он находит время на причесывание, но чуб у него казацкий, с волной. Такой женщине только подмигнет – и она его. Лет тридцать пять, вряд ли больше. Лицо открытое, на мир смотрит внимательными серо-зелеными глазами. Такому сразу хочется верить.
Но сегодня главное – чтобы поверил он мне. Потому что я его собираюсь подбить на такое…
Он, видать, сразу почуял, что я по его душу. Я только в штаб 138 бомбардировочного полка зашел, поздороваться не успел, а он весь подобрался, и почему-то на мои руки уставился, хотя они и пустые были: я планшет вместе со всеми вещами в «эмке» оставил.
– Здравствуйте. Адъютант комфронта старший лейтенант Соловьев, – представился я.
– Комполка майор Козин, – запросто ответил он и, козырнув, подал мне руку.
– А ведь я к вам, Михаил Николаевич, – чего кота тянуть, времени и так мало. Да и не мастер я хороводы водить. Неприятные вещи надо делать быстро, а не откладывать их, чтобы они портили тебе жизнь. – Поговорить нам надо бы…, - ну вот, уже волнуюсь, слова не в ряд пошли.
– Да вот сюда проходите, – показал он на открытую дверь. – Тут я обитаюсь. Вас как зовут?
– Петр. Петр Николаевич, – ответил я. Вот тут на меня и нахлынуло понимание всего, что вроде бы я и затеял.
– С вами всё хорошо? – спросил комполка. – Что-то бледный какой-то. Не раненый?