Рабы все-таки согласились на план Гиласа, но при условии, что к ловцам поползет он один. Остальные будут ждать в пещере и держать другой конец веревки. На самом деле она состоит из трех, привязанных одна к другой. Гилас доползет до главной опоры по эту сторону моста и обвяжет вокруг нее веревку. Потом вернется к своим. Вместе они будут со всей силы тянуть, пока не выдернут опору.
Если все пойдет по плану, свод обвалится, никого при этом не раздавив, а нижние уровни окажутся запечатаны навсегда.
Чем ближе Гилас подбирался к мосту, тем тише звучали голоса рабов. Скоро повисла зловещая тишина. Тени, вспугнутые светом лучины, прятались за каменными зубами на другой стороне. Ни ловцов, ни Жука не видно. Однако Гилас чувствует: духи за ним наблюдают.
Мальчик отыскал подпорку – широкое бревно, поддерживающее свод туннеля около моста. Разве невольникам под силу сдвинуть с места такую устойчивую опору? Остается надеяться, что бревно не такое крепкое, как кажется на первый взгляд.
Воткнув лучину в щель, Гилас обмотал конец веревки вокруг бревна.
Уголком глаза он уловил среди каменных зубов какое-то движение. Усилием воли заставил себя не оглядываться.
Плетеная сыромятная кожа гнется плохо, вдобавок ладони скользкие от пота. Завязать узел никак не получается.
От стен отразился смех, похожий на звук катящихся по склону камней.
– Мы исполняем вашу волю, – пропыхтел Гилас. – Возвращаем вам глубокие уровни.
Хохот сменился рассерженным шипением.
– Блоха! – окликнул Перифас. – Ну как, привязал?
– Почти, – ответил Гилас.
Наконец затянул надежный узел. Этот развязаться не должен.
С другой стороны моста снова донеслось шипение. Тут Гилас разглядел крошечную фигурку, сидящую на корточках перед каменными зубами. Жук! Мальчишка жестом подзывает Гиласа к себе.
– Блоха, не копайся! – прокричал Перифас.
Гилас застыл как вкопанный. Чем это веет из-за каменных зубов? Неужели свежим воздухом? Прохладный сквозняк приятно остужает разгоряченную, мокрую от пота кожу. Тут Гилас разглядел на каменном полу снующих туда-сюда мышей. А что это виднеется там, в глубине? Неужели тусклый, едва различимый свет?
Лицо Жука ничего не выражает. Мальчишка просто сидит в темноте и манит Гиласа. «Иди сюда…»
У мальчика перехватило дыхание. Что это за свет? Серое сияние мира духов – или отблески Солнца? Неужели Жук заманивает его в последнюю смертельную ловушку? Или показывает другой путь, ведущий на поверхность?
Мысли проносились в голове с бешеной скоростью. Если Гилас вернется к остальным, они все вместе выберутся наверх, но так и останутся рабами. Будут и дальше тяжко трудиться. Но этот туннель ведет в другую сторону, прочь от шахт. Что, если перед Гиласом путь на волю?