Солнце село; под сводом впадины пролегли длинные тени. Молоты больше не стучали. Только один никак не сдавался. Звук доносился от печей.
Тут подошли четверо мальчишек и уставились на Гиласа с таким презрением, будто ему самое место в навозной куче, а не среди них. Все с ног до головы в красной пыли, тощие руки и ноги сплошь покрыты странными зеленоватыми шрамами. Из одежды на них только пропитавшиеся потом повязки: одна на голове, одна на бедрах и по одной на коленях.
Самый высокий на вид года на два старше Гиласа. Нос крючком, густые черные брови срослись на переносице. С ремешка на шее свисает что-то похожее на засохший палец. Видно, этот мальчишка тут главный: на Гиласа смотрит с вызовом.
Младшему лет семь, не больше. Ноги кривые, глаза косят. Он то и дело поглядывает на старшего, будто ищет одобрения.
У третьего волосы черные. На лице застыла высокомерная гримаса. Чем-то смахивает на египтянина, которого Гилас видел прошлым летом. Видно, тоже из тех краев.
Четвертый – тощий как скелет. Кажется, ключицы вот-вот проткнут кожу. Взгляд у парня затравленный. То и дело вздрагивает и опасливо косится через плечо.
Египтянин шагнул к Гиласу.
– А ну вали отсюда, – прорычал он. – Это мое место.
Но Гилас понимал: уступит сейчас – о него и дальше будут вытирать ноги.
– Было твое, стало мое, – произнес Гилас и разжал кулак, показывая египтянину осколок обсидиана.
Тот замер в нерешительности. Остальные ждали, что будет дальше. Наконец мальчишка сердито фыркнул, сгреб в охапку свое тряпье и перенес на другое место.
Семилетний малыш и пугливый паренек повернулись к вожаку. Тот харкнул. Слюна была красной. Потом уселся на корточки и стал снимать с головы повязку.
Гилас даже зажмурился от облегчения. Сейчас к нему цепляться не станут, но рано или поздно опять прицепятся.
– Сколько лет? – отрывисто поинтересовался главный.
Гилас приоткрыл один глаз:
– Тринадцать.
– Откуда?
– Издалека.
– Как звать?
Гилас на секунду задумался:
– Блоха.
Так его прозвал один моряк с затонувшего корабля. А настоящее имя этим ребятам знать ни к чему.
– А тебя?
– Зан.
Кивнул на младшего мальчика:
– Мышь.
Потом на египтянина:
– Жук.
И наконец на тощего:
– Слюнявый.
Тот нервно рассмеялся. Рот у мальчишки и впрямь слюнявый. Видно, оттого, что все зубы переломаны.
– Чего он такой пугливый? – спросил Гилас у Зана.
Вожак пожал плечами:
– Будешь пугливым. Позавчера бедолагу чуть ловец не сцапал.
– Какой еще ловец?
Другие мальчишки уставились на Гиласа во все глаза. Зан ухмыльнулся:
– Ты чего, с луны свалился?
– Так что за ловец? – невозмутимо уточнил Гилас.