– Прощай, Американец. Позаботься о себе.
Потом, когда Карим тащил плачущего Эдуардо прочь, тот прошептал что-то, что Лео в ту минуту счел бредом умирающего. Гораздо позже, после того, как он дотащил кровоточащее тело к реке, подальше от безымянных мертвецов, уже после того, как у него засаднили мозоли на руках, после того, как он предал тело Эдуардо земле, после того, как он сделал все тайное явным, – так вот, только тогда, гораздо позже, он понял, что означали те слова: расскажи ему все, выживи и расскажи.
* * *
Осенью случился самый настоящий потоп. Такого прежде не бывало: за четыре часа выпало сто двадцать миллиметров осадков, и вся округа потонула в грязи и мусоре.
И без того бедственное положение усугубила безумная идея открыть плотину в Камполаттаро, а еще – вошедшее в поговорку бессилие самнитских крестьян>[27] перед лицом всего, что не произрастает из земли. Привыкших веками иметь дело исключительно с тем, что пускает крепкие корни в почву, излившийся с небес потоп застал врасплох, равно как и его последствия: размытые дороги, обрушившиеся мосты, поваленные деревья, погибший урожай, затопленные подвалы, да еще и унесенная прочь потоком значительная часть поголовья скота.
На рассвете под оглушительный перестук дождя, ворвавшийся в тоскливое, скорбное спокойствие наступающего дня, на ферме подсчитывали убытки.
– Я слышал, что двое пропали без вести, – сообщил Карим, разгребая грязь лопатой. – То есть двое погибли, – добавил он.
Лео понял, что упустил свой шанс. Будь он посообразительнее, воспользовался бы потопом, чтобы исчезнуть без следа, и уже был бы на свободе. Пропал без вести – значит, мертв, то есть в его случае – жив. У него было двести сорок минут, чтобы разыграть эту комедию, однако, пока дождь обледеневшими пулями барабанил по его вагончику, он молился, чтобы выдержала крыша, чтобы выстояла запруда на реке, чтобы лошади не утонули, чтобы он выжил и продолжил свое унылое и бессмысленное существование. Он не пропал без вести, не умер, но и живым его нельзя было назвать.
Через два дня почти вся вода впиталась в почву, и Американец решил, что дорога пригодна для движения: он надел сапоги и отправился к реке. В его взгляде читалось беспокойство.
Тутовые деревья и мимоза повалились на землю, река смела запруды и разлилась метров на пять в каждую сторону. Выжившие растения торчали над водой, как в тропиках. Прокладывая себе дорогу между обломками и камнями, он пробрался к лисьей темнице. Металлическая решетка не выдержала напора воды. Интересно, они утонули до того, как их утащил поток, или после?