– Будь ты проклят! – выкрикнула она, когда он закончил рыть яму для ее отца и египтянина. – Будь ты проклят!
Он открыл глаза. Голос с едва уловимой просторечной интонацией объявил по громкой связи о скором отправлении поезда. Парень с походным рюкзаком вытянулся на лавочке, пожилая дама убрала журнал в сумку. Через несколько секунд мужчина в форме вышел на платформу и направился к поезду. Прежде чем забраться в моторный вагон, он оглядел стоящих на перроне людей и, заметив пожилую даму, поднял руку к козырьку в знак приветствия.
– Поехали, – пробормотал машинист, скрываясь внутри. Через мгновение поезд фыркнул, в вагонах зажегся свет.
И дверь открылась.
* * *
Неаполь раскинулся на холмах, словно вывешенные на солнце простыни. Лео стоял на главной террасе парка и любовался панорамой. Прямоугольник Палаццо Фуга зиял трещиной в самом центре города, слева от него высились сталагмиты небоскребов. Чуть дальше начинался типичный древнеримский город, где здания стояли вплотную друг к другу, а в переулки не попадал солнечный свет, вдали же – совсем далеко – виднелось море. Панорама впечатляла. – Лео? Это ты?
К нему нерешительно подошла черноволосая, чуть полноватая женщина. Лео обернулся.
– Братишка, это я, – прошептала женщина.
Американец заслонил глаза рукой, пытаясь разглядеть ее против солнца. У него перехватило дыхание.
– Пинучча?
Они шагнули навстречу друг другу и обнялись.
– Покажись-ка! Какая ты стала красавица, – сказал он.
– Красавица, как же. Я теперь толстуха.
– Ничего подобного. Ты пышешь здоровьем.
– Вот видишь, ты тоже заметил. Это все Никола. Сначала он настоял, чтобы я бросила курить, потом стал увиливать от организации свадьбы… Мне все пришлось делать самой… – Она улыбнулась сквозь слезы. – Ты зато выглядишь кошмарно. Кажется, что постарел лет на сто.
Лео изобразил обиду.
– Ну спасибо!
– Пожалуйста, – ответила она. – Не могу же я притворяться, будто не замечаю седину?
– Вообще, если подумать, то ты и в самом деле растолстела.
– Вот засранец!
Повисла пауза, на этот раз чуть напряженная.
– Так что? – спросил он. – Как твои дела, Пинучча?
– Как у женщины, получившей на свадьбу лучший подарок из всех возможных, – призналась она. – Братишка, мы ведь с тобой одни остались на свете. Можешь себе это представить? Только ты и я. То, что с тобой случилось, – она снова заплакала, – это… это…
Американец взял ее лицо в свои ладони.
– Шшшш… – прошептал он. – Не надо, сегодня чудесный день, а завтра, когда я поведу тебя к алтарю, будет еще лучше…
– Да, – всхлипнула она. – Но потом тебе придется вернуться обратно.