– Он сам тебе об этом сказал?
– Он считает, что это из-за меня.
Я вздрогнул.
– Ничего подобного, он ошибается. Если хочешь, я сам ему скажу.
Мои слова прозвучали излишне эмоционально, но я действительно так думал. Ни одна женщина в мире не вызывала такого желания ее добиваться, обладая при этом даром привязывать соперников друг к другу. Не будь Катерины, мы с Лео уже давно бы прекратили общение.
Было совершенно ясно, что хищником, как он, мне никогда не стать и выживать в джунглях тоже не научиться. Я прилежно занимался учебой, много читал и хранил верность коку. Мои однообразные студенческие будни и покорность перед лицом родительских требований наверняка казались ему страшным занудством, поэтому меня поразили слова Катерины о том, что он еще придавал значение нашей дружбе. Я думал, она окончательно увяла, как растение, которое засыхает, если его два дня не поливать.
Все завертелось, когда Американец бросил техникум. Сначала из-за драки его отстранили от занятий, потом поймали с поличным, когда он скручивал косяк в туалете, и, наконец, исключили. Вняв настойчивым мольбам его матери, директор согласился восстановить Лео, но в итоге тот послал все к черту прямо в середине учебного года. Перспектива стать бухгалтером вызывала у него тошноту.
– Это не для меня, – повторял он.
Я пытался его переубедить, но тщетно.
– Мы крылатые существа и созданы для свободного полета, – говорил он. – Дух дышит, где хочет…
Лео понял, что может неплохо заработать, продавая гашиш ученикам из классического лицея. Он с легкостью затоваривался на площадях, к которым эти маменькины сынки и на пушечный выстрел не подошли бы. Стоило Катерине подать знак, как к Американцу уже выстраивалась очередь за углом школы, чтобы купить низкопробную пакистанскую дурь. Десять тысяч лир за брикет, и с каждого пять тысяч лир чистой прибыли. За неделю торговли он узнал об экономике предприятий гораздо больше, чем за целый семестр, проведенный за школьной партой.
Бизнес процветал. Лео попросил меня помочь с распространением наркоты в гимназии, но я увильнул – это было слишком рискованно. Он, конечно же, сказал, что я снова обделался, я же, само собой, ответил, что это неправда, и мы поругались.
– Всё, забыли, – сказала Катерина, не открывая обращенных к солнцу глаз. – Если он узнает, что я тебе проболталась, мне конец.
К этому времени моя эрекция преодолела точку невозврата. Ширинка на джинсах трещала по швам, голова кружилась. Катерина продолжала говорить о Лео, о чем он думал и что нам следует сказать, дабы убедить его в обратном. Я же готов был его убить, лишь бы только овладеть его девушкой прямо на этих скалах. Она, видимо, что-то почувствовала, открыла глаза и спросила: