Желая упорядочить хаотичную картографию своих воспоминаний, он стал присваивать жертвам имена индейцев, чьи приключения так увлекали его в детстве. В результате среди примерно сорока закопанных Лео трупов оказались легендарные представители коренного американского населения: Сидящий Бык, Красное Облако, Неистовый Конь, Джеронимо, Вождь Джозеф, Белый Медведь, Кочис, Дождь-в-Лицо. Когда имена индейцев закончились, он перешел на любимых певцов, затем – на легендарных игроков НБА и американских президентов.
Однажды, в середине третьего года, им привезли тело женщины. Несколько месяцев он подыскивал ей подходящее имя и, наконец, назвал Донной в честь Донны Людвиг, одноклассницы Ричи Валенса, которой тот в 1958 году посвятил песню, впоследствии вошедшую в альбом La bamba. Знания, полученные в прежней жизни, оказались очень кстати.
Какое-то время спустя Карим нарушил протокол, запрещавший говорить о трупах, и выговорил Американцу, что площадь свалки чрезмерно разрослась, ему следовало придерживаться более четких границ.
– Тогда получится братская могила, – запротестовал Лео.
Египтянин посмотрел на него так, словно тот выругался.
– Тебе-то какая разница? Ты их закапываешь, и всё.
Из дальнейших слов Карима Лео понял, что чем ближе друг к другу захоронены тела, тем быстрее в случае необходимости клан сможет выкопать останки и лишить возможное следствие недвусмысленных улик. Новое распоряжение Карима несколько месяцев подпитывало его надежду: получается, кто-то мог выйти на его след. Однако время шло, ничего не происходило, и вскоре его взгляд потерпевшего кораблекрушение перестал устремляться к горизонту.
Это стало прелюдией к краху.
В конце шестого года и правда что-то изменилось. Американец вдруг впал в затяжную депрессию, заставившую его усомниться в полезности учета. Вполне вероятно, что ни один следователь никогда не узнает, что творится на ферме. И все равно, бывало, по ночам он рылся в куче ненужной информации, накопившейся в голове за это время. В минуты глухого отчаяния он называл себя фантазером, жертвой кораблекрушения, безумцем, копающим ямы для призраков.
* * *
Ему разрешили переписку с женой. Лео сочинял письмо, показывал Кариму, тот или оставлял его без изменений, или просил убрать подробности, которые могли вывести на ферму, после чего передавал конверт одному из головорезов Кирпича, и он уже организовывал доставку за океан.
Когда письмо попадало в место назначения, жена писала ответ и отправляла его на адрес Пинуччи, оттуда запечатанный конверт забирал прихвостень Кирпича и доставлял на ферму, где Карим проверял, соответствует ли содержание эмоциональному состоянию пленника. Американец сосредоточенно читал послание, стараясь запечатлеть в памяти не только слова, но и особенности почерка, цвет выбранной Мией бумаги, после чего Карим рвал письмо на мелкие клочки, и Лео сам не свой возвращался к себе в вагончик, готовый начать все сначала.