— Эй, стой! Тут ходить нельзя. Поворачивай обратно.
Не прошел я и двух кварталов, как наткнулся на полицейского.
— Что здесь делаешь? — строго спросил он. — Пропуск есть? Куда идешь?
— На вокзал иду, ваше благородие, — схитрил я, титуловав «благородием» обыкновенного городового. — А пропуск… я не знал, что он тут нужен.
— На вокзал во-он куда нужно идти, — показал городовой. — А тут не шляйся.
«Эге, значит, здесь строго! — подумал я. — Надо поберечься».
Я же не знал тогда, что через два с половиной месяца начнется мировая война! Царская Россия лихорадочно готовилась к ней. Правительство ввело строгости на военных объектах. Всюду властям мерещились шпионы. Да и не только мерещились — германской агентуры действительно в России было более чем достаточно. Но искать ее полиция должна была бы прежде всего на самых верхах, в апартаментах царя и царицы…
Я направился к вокзалу. Остановился, будто поправить сапог, — вижу, городовой идет позади. Не доходя вокзала, он меня окликнул:
— Эй, постой минутку. Ты что — видно, новичок здесь?
— Да, новичок.
— Что делаешь?
— Работу ищу. Был вот сегодня у агента по вербовке. Велел через неделю прийти.
— А паспорт у тебя есть?
— Имеется, конечно.
— А ну, покажи.
Вручая паспорт, «Дед» сказал мне, что он не поддельный, а настоящий, куплен где-то на Волге у подлинного владельца, пропойцы грузчика, родом из Московской губернии. Я, конечно, назубок знал всю «свою» анкету.
Городовой перелистал книжку:
— А пропуск в порт есть? Свидетельство о благонадежности из жандармского управления?
— Нет, отвечаю — ничего такого у меня не имеется. Только паспорт. Я и не знал, что у вас тут так полагается.
— Ну, — заявил полицейский с каким-то даже удовольствием, — тогда пожалуйте в участок. — И спрятал мой паспорт.
Мне не понравилась неожиданная вежливость городового.
В участке дежурный отпер большую решетчатую дверь в арестное помещение, и я очутился под замком.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Хорошенькую нашел я работенку! Вот тебе и Бельгия, вот тебе, Петруська, и Франция! Как вам нравится заграница, Иван Михайлович?!
Но надежды я все-таки не терял. Только бы не подвел паспорт — тогда сумею выпутаться.
Вечером полицейский распахнул дверь:
— Пожалуйте на допрос.
Черт возьми, опять эта вежливость. Нехорошая примета!
Меня ввели в чистенькую комнату. За столом сидели два армейских офицера: один молодой, в чине поручика, другой пожилой, с седыми холеными усами, весь в орденах и аксельбантах — подполковник.
«Почему это твоей персоной, брат Петруська, занялись военные власти?!»
Обычные вопросы: «Фамилия? Имя? Отчество? Возраст? Живы ли родители? Как зовут отца? Мать? Сколько им лет? Есть ли сестры, братья, другие родственники?»