— Товарищ Мызгин, — приказал мне руководитель штаба, — поедешь с поручиком Осьмушиным в Залари. У тебя там, говорят, связи? — это звучало полуутверждением, полувопросом.
Я подтвердил.
— Встретьтесь со Смолиным и с Каландарашвили, он должен вот-вот туда подойти. Передайте наш приказ: быстро идти на поддержку Иркутска.
Нам выправили документы чинов колчаковской контрразведки, и мы верхами выехали по Сибирскому тракту. Ни у кого не вызвав подозрений, почти без остановок мы ехали день, ночь и еще день. Прискакали в Залари и остановились на квартире Колобковых — один из сыновей их, Вася, был связистом Смолина. Парень огорчил нас: Смолин будет в Заларях лишь через сутки, ночью.
Тридцать часов не выходили мы из дому, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза. Наконец Вася, которого целый день не было дома, вошел в избу, отряхнул с валенок снег.
— Пошли, — коротко пригласил он.
Вася привел нас к маленькому, только чудом не развалившемуся домику. Вслед за своим провожатым мы переступили порожек. Перед нами стоял среднего роста человек в солдатской одежде.
Мы молча оглядели друг друга.
— Как бы сделать, чтоб никто не помешал разговору? — произнес Осьмушкин.
— Выйдите, — коротко кивнул человек Васе и хозяйке.
Те без звука подчинились.
— Вы Смолин?
— Смолин. А вы кто?
Мы назвали пароль и рассказали, в чем дело.
— Оружия, захваченного нами в Батарейной, хватит на целую армию. Не знаете ли вы, когда здесь будет Каландарашвили?
Оживившийся Смолин рассказал, что прошлой ночью к нему в отряд пришел разведчик Каландарашвили.
— Каландарашвили с основными силами на днях прошел Тагну и завтра к ночи будет в Заларях. Мои партизаны должны повести его на Ангару для переговоров с отрядом Зверева.
Пришлось нам ждать еще день…
В десятом часу вечера вновь появился Вася. Мы отправились на конспиративную квартиру Каландарашвили. Мне очень интересно было познакомиться с одним из самых легендарных сибирских партизан. Дорогой наш связной рассказал, что Каландарашвили прибыл в Залари только с охраной, а весь его отряд прошел мимо села Диканька в бурятский улус. Там будет дневка.
Вот и дом, где остановился партизанский командир.
Навстречу нам вскочил красивый кавказец с большой бородой. Его горячие карие глаза приветливо смотрели на нас.
— Здравствуйте, товарищи, здравствуйте! Садитесь, гостями будете! — оживленно заговорил он. — Ну, зачем Каландарашвили нужен? Вот, Смолин сказал, — указал он на сидевшего тут же и по-приятельски кивнувшего нам Смолина.
Мы опять повторили свой рассказ. При слове «оружие на Батарейной» у Каландарашвили загорелись глаза, и он забегал по комнатке: