— О! — сказал я. — И Алешка Чевардин здесь! Вот этот и впрямь политик! Ну-ка, я плюну ему в морду!
И, бросив сверток на кровать Медяника, я, гогоча, пошел к Алеше, загородил его от Медяника спиной, — а она у меня, слава богу, широкая! — и сунул ему записку. Потом шепнул, даже не шепнул, почти беззвучно «прошевелил» губами:
— Будь готов к побегу…
Только тут Алеша ожил. Выражение лица у него сразу переменилось. Опять опасно! Я громко проговорил:
— Ну, как политик? Не сладко против батюшки-царя идти? — и шепнул: — Дурак! Ругай меня!
Чевардин привстал на койке и разразился дикой бранью. Я и не знал, что Алешка умеет так ругаться. Толкнув его в грудь, я прошептал:
— Так согласен бежать?
Чевардин от моего толчка свалился на койку и еле слышно ответил:
— Согласен, — и снова обрушил на меня ругань.
Выругавшись в ответ, я вернулся к Медянику, спросил, что он хочет передать родителям и жене. Потом, попросив, чтобы он не рассказывал надзирателю, как я ткнул Чевардина, а то меня в следующий раз, мол, не пустят, забрал платок и простился.
Только успел я выйти, как встретил надзирателя.
— Что это там за шум?
— Да симские между собой не поладили, — ответил я. — Мирить их пришлось.
И я постарался скорее ретироваться. Только отойдя на почтительное расстояние от ворот тюремной больницы, я вздохнул полной грудью: «Вот так свидание! При таком непредвиденном обороте дела свободно мог попасться, точно карась в зубы щуке!» Я перевел дух и вытер со лба испарину. Что, если бы я растерялся? Или надзиратель бросил бы просматривать передачи и вошел в палату со мной?.. Я вдруг почувствовал себя таким обессиленным, словно целый день ломал спину на погрузке.
Когда в этот же день я доложил обо всем совету дружины, члены совета только покрутили головами:
— Ну-ну!.. Нечего сказать, попал в переплет! Теперь, чтобы вытащить Алексея, надо быть черт те как осторожными, а то кто их знает, до чего они там в палате после твоего ухода договорились. Ведь надзиратель мог брякнуть Медянику, что посетитель-то был брат Чевардина!
Но ждать не было времени. Алексея могли со дня на день вернуть в тюрьму.
— Что ж, ребята, — сказали нам члены совета. — Мы наметили было побег на завтра, но теперь придется перенести его на сегодняшний вечер. И пораньше, пока еще улицы не угомонились. Когда все стихнет, трудней и опасней будет пробираться с Алешей.
Решили вместо четверых, как думали прежде, послать шестерых боевиков. Перерезать прутья решетки поручили, как слесарю, мне. Ножницы-кусачки должна была принести боевичка Стеша Токарева. Уходить всем пешком и вразброд. Наш «извозчик» доставит Алешу на конспиративную квартиру. Утром туда приду я…