Ни бог, ни царь и не герой (Мызгин) - страница 66

Скажу откровенно, эта прогулка доставила нам не слишком много удовольствия.

На полигоне мы сначала по очереди бросали запальники с заклеенными донышками. В таком виде им не полагалось взрываться. Все приборы проверку выдержали.

— Теперь бросать в боевом положении, — сказал Козлов. — Первый — Волков.

Я, как полагалось по инструкции, оторвал донышко и метнул запальник.

Удар о землю. Язык огня…

Запальник годен!

После меня метал «Медвежонок», потом остальные. Все сошло хорошо.

«Первый курс» был окончен. Учение продолжало идти вглубь.

Теперь под руководством Николая мы кроили из картонных листов бризантные ручные снаряды разных размеров и фасонов.

Началось самое рискованное — самостоятельное приготовление взрывчатых веществ. Мы делали пироксилин, менделеевский порох, динамит. Наиболее вредным и опасным было приготовление мелинита, состава колоссальной взрывчатой силы. После русско-японской войны он был широко известен под названием «шимоза». Эта самая шимоза капризна, как избалованная истеричная барышня.

Чтобы получить мелинит, нужно было в плохо оборудованной лаборатории, по существу в домашних условиях, плавить в специальных колбах особый состав. Каждый, кто присутствовал в это время в мастерской, смело мог считать себя наполовину покойником…

После опытов с шимозой лицо у меня стало желтым, словно после желтухи, и я ходил таким чуть не полгода.

Затем Николай научил нас делать мины на якорях, адские машины — ударные, фитильные, с часовым механизмом и с индуктором.

Мы с Николаем очень сблизились, подружились. Но за все время он ни слова не сказал о себе, о своей жизни. Кремень был человек! Частенько по воскресеньям преподаватель приглашал меня в кафе, и мы пили кофе с ромом по-польски.

— Вот подождите, — нередко говаривал Николай, — кончим ученье и перед тем, как уехать в Россию в пасть к волку, отправимся в Африку поохотиться на львов. Идет?

Я не мог понять, смеется он или говорит всерьез, и, как мог, отшучивался.

В заключение на знакомом нам полигоне мы испытали ночью изготовленную нашими руками бомбу. Это был, по сути дела, «выпускной экзамен».

Так за два месяца я получил «высшее» военно-техническое образование.

В это время во Львов приехал «Петрович». Он передал мне и «Медвежонку», что Уфимский комитет поручил нам перевезти по два пуда литературы из Львова на Урал: «Медвежонку» в Златоуст, а мне в Уфу.

Я отправился из Львова на день позже Петра. Прекрасный галицийский город Львов был уже совсем по-весеннему зеленым — начинался апрель. Прямо на вокзале от «Петровича» я получил литературу и выехал в Броды. Туда «Петрович» дал мне явку и пароль.