«Групповая тактика и применение автоматического оружия, с его массовым и разрушительным действием, требуют большой военной выучки, самостоятельности, полного самообладания, моральной устойчивости и готовности бороться за идею советской власти… Не зря французская и английская периодическая печать пестрит сообщениями о значении в современных условиях боя «морального воспитания солдата».
Довольно значительные фрагменты в комиссарской тетради отца посвящены воспитательному значению воинского строя. Конечно, сугубо гражданским человеком, который никогда не служил в армии, строй воспринимается скорее с парадной стороны (почетные караулы, праздничные акции), а такие его непарадные стороны, как муштра, окрики, жесткость команд, более очевидны тем, кто прошел армейскую школу. Впрочем, выправка и сноровка построенных для военных парадов солдат, офицеров, генералов – предмет нашей национальной гордости и сегодня. Всегда вспоминаю красоту и легкость строевого шага отца на Параде Победы в 1945-м году.
За двадцать с лишним лет до знаменитого парада отец записал свое мнение о красоте воинского строя:
«Строй, конечно, не должен явиться воспроизведением старых печальных традиций плацпарадности. Строем мы занимаемся и теперь, и не без увлечения. Строй нами понимается не как механическая, самодовлеющая форма, оторванная от общей воспитательной работы. Этот взгляд должен быть изменен. Строй должен иметь и воспитательное значение: постоянное разумное упражнение в сомкнутом строю, в равнении, в приемах, он вырабатывает точность и правильность движений, напряженность внимания, чувство времени, но, кроме того, он, что важнее, вырабатывает умение, когда нужно, ограничивать свою волю, согласовывать свои движения и действия с движениями и действиями товарищей; он вырабатывает чувство локтя, единства, без которого не может быть коллективного действия. Стройным должен быть не только строй, вся военная жизнь насквозь должна быть проникнута стройностью».
Отец не раз возвращался и к теме взаимоотношений людей на войне, отношениям начальника и подчиненного. В годы Великой Отечественной ему удалось создать атмосферу доверительности, товарищества и в то же время требовательности по отношению к тем людям, которые вместе с ним решали боевые задачи, прежде всего к командармам, начальникам штабов, разного рода служб. В книге мемуаров «Сорок пятый год» он постарался запечатлеть портреты своих боевых соратников, привел детали, которые раскрывали своеобразие той или иной личности.
Рассуждения на тему, остро волновавшую молодого комиссара Конева, можно найти и в записях, сделанных им еще на заре военной карьеры: