В этой подборке есть стихи, описывающие вечные чувства: любовь, веру, предательство, жертву, – и, конечно, чувства целого поколения, пережившего ужасы войны.
Так получилось, что это «избранное» несет на себе печать некой исповедальности, – ведь сам отец о своих чувствах не написал ни строчки, воспользовался поэтическими открытиями Симонова. Той же шариковой ручкой, которой составил «избранное», он подчеркивает стихотворение «Чужая душа», находя в нем, судя по всему, отзвуки недавнего прошлого, болезненного, связанного с разочарованиями и обидами, нанесенными некогда любимой женщиной. Вникая в поэтические тексты, выбранные отцом, можно представить палитру эмоций, которые его тогда охватывали.
Я не могу во всей полноте проникнуть в течение жизни отца до войны, остались лишь немногие письма, фотографии, свидетельства. Теперь, с обретением этого лирического «избранного», появляется возможность предположить и оценить в какой-то степени оттенки сложных отношений с первой женой Анной, Нюрой, как он ее называл. На некоторых сохранившихся фотографиях она позирует в прекрасных нарядах, мехах – привлекательная, уверенная в себе женщина. Но есть и другие фото, на них – усталое, постаревшее в войну лицо, на голове – простая косынка медсестры. Были в их совместной жизни радости и расставания, и боль, и разлуки, но никуда не исчезла сила характера Анны, желание быть притягательной, ее искусство «держать всех в узде». Читаю подборку симоновских стихов и понимаю те душевные движения, что остались в памяти отца и обрели отчетливость благодаря поэзии. Отец писал ей письма с войны, с наказами «береги детей» и наставлениями повзрослевшей дочери Майе и сыну Гелию. Письма «от случая до другого случая», как у Симонова.
Безжалостная история, прописанная в стихотворении «Открытое письмо» с посвящением женщине из города Вичуга было выделено отцом как одно из самых запомнившихся, важных для него. Письмо-ответ боевых товарищей той, которая «не умела ждать». Интонация этого стихотворения имела отзвук и в личной судьбе отца. У Анны появилось новое увлечение, о чем отец знал, свидетельства этому остались в его письмах к Анне. Он тяжело переживал разрыв. А в лирике спустя годы нашел близкое настроение из того далекого прошлого и растворившихся чувств:
…Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить, —
К несчастью, в жизни все бывает…
Разумеется, отец включил в подборку и стихи, которые традиционно входят в «золотую копилку» военной лирики. Основная интонация некоторых стихотворений – переживание трагического опыта, полученного под Вязьмой осенью 1941 года, когда «в котле» оказалась часть войск Западного фронта. Кто пережил это, видел, осознал – «по гроб нам будет мил». Пусть просто скажет: «я там был».