Над «Марьей» я работал семь лет. Я изъездил и исходил пешком десятки колхозов, читал лекции, помогал людям в работе, много бесед «по душам» провел в зимние вечера после бурных колхозных собраний, или в полевых станах во время обеденного перерыва, или в ожидании поезда на железнодорожных станциях, и везде, на каждом шагу я встречал эту многоликую «Марью».
Так зародилась и начала складываться у меня мысль о романе. Сначала все было Туманно, неясно: не было людей, не было точного сюжета, и лишь постепенно намечались в сознании образы героев. Лишь много позднее, когда я, уже после войны, поехал в колхоз, а за ним в другой, в третий, все стало заполняться живой плотью.
Откровенно говоря, был момент, когда я готов был изменить своей «Марье». В последний год войны, когда армия наша освобождала Польшу, я, вычитав у Герцена, как при подавлении польского восстания 1863 года ряд офицеров царской армии переходил на сторону восставших польских патриотов, очень заинтересовался этим как симптомом международного братства, возвещенного Мицкевичем, и весь этот год занимался изучением Польши и польских дел того времени. Но вот кончилась война, и я сразу же вспомнил о своей «Марье». После беседы в Союзе писателей я пошел в МК партии и встретил там полную поддержку.
— Вам Марья нужна? — пошутил принимавший меня товарищ. — Ну что ж, мы вас к Марье и пошлем.
Меня направили в колхоз, в котором председательствовала Марья Ивановна Зорина. Знакомство с ней во многом помогло мне осмыслить колхозную жизнь, но все-таки это была не та Марья, которую я искал. Она хорошо вела хозяйство и в тяжелых условиях военного времени удержала колхоз на высоте. Колхозники ее очень ценили, но… не любили. Бывает так в жизни. Она была энергична, хозяйственна, очень требовательна, даже придирчива и резковата, но в ней не было той душевности, человечности, без которой, на мой взгляд, не может быть советского руководителя. Руководитель советского хозяйства — прежде всего руководитель коллектива людей. Он — руководитель, но в то же время он и член коллектива — на то и колхоз. Он идет впереди, но при всем этом всегда должен быть с народом, и только тогда народ идет за ним сознательно и охотно, плечо к плечу.
Этой черты, этой демократичности не было у той Марьи Ивановны. От нее я взял ее хозяйственность, распорядительность, решительность, организационную хватку. Другие черты, необходимые для того типа руководителя, для того идеала, который я себе составил, я брал у других — у Ивана Степановича Егорова, председателя дмитровского колхоза «Победа», у М. А. Домахиной (Горьковская область), Е. А. Лепешовой (Владимирская область), А. М. Глашкиной (Тульская область) и многих других.