— Ну, мы ознакомились с вашими материалами, внимательно их прочитали. Вы видите пометки — одни, другие, разные пометки, разных людей, но если сказать в общем — мы с вами согласны.
— А если согласны, почему же делается все иначе? — тут же возразил я.
— Да ведь, Григорий Александрович! Дело-то не простое. Вы же сами пишете: государственное, общественное дело. С кондачка-то ведь его решать нельзя. И подходы к нему тоже могут быть разные. Вот вы пишете так: изучать да воспитывать. А два других писателя тоже прислали свое мнение, только совсем другое: «На ключ, на хлеб и воду, чтобы другим не было повадно».
— Это ж не писательский, это полицейский подход, — возмутился я.
— Но написали это писатели, и очень известные ваши коллеги, которых вы наверняка знаете. А статья «Человек за решеткой» — ведь это ж тоже мнение.
— Простите! Что это за мнение? — вскипел опять я. — Как можно чистое белье, занавески на окнах, кино и шахматы выставлять как проявление какого-то либерализма? А ведь именно по этому пути, вплоть до ограничения пользоваться нашим советским радио, пошли некоторые ретивые служаки — я об этом тоже пишу.
— Да, это верно. Служаки — наша беда, — согласился Миронов, — но это уже другая проблема.
А я перед этим прочитал довольно любопытное и обстоятельное исследование об американской тюремной системе (Джон Бертлау Мартин. «Разрушим стены». Лондон, 1955), которое, как оказалось, читал и мой собеседник, и разговор у нас, само собой, пошел по широкому кругу вопросов. Нужна ли тюрьма? Что она дает обществу? Защиту, охрану от преступных элементов? Какую охрану, на какой срок? Она временно изолирует зло. Но временно изолированное зло не уходит из жизни. Тогда, значит, нужно оказать на него такое влияние, решительное влияние, которое гарантировало бы, что в общество возвращается безопасный для него человек. Следовательно, снова на первый план выдвигаются вопросы воспитания.
— Вот видите, сколько проблем возникает, — заметил мой собеседник. — И каких! Обо всем этом нужно думать и думать. Дело-то государственное. Случается, что и у нас, здесь, нет единого мнения, да и трудновато его достигнуть. Возьмите такой случай… Жил-был парень. Женился. В жены взял девушку из соседней деревни. Построили они себе хату. А родители ее были против этого брака. Почему? Дело ихнее. И стали приваживать молодуху к себе в гости — дело тоже естественное. Потом она зачастила — нынче в гости, завтра в гости. Оказалось, что родители сводят ее с кем-то другим. Муж узнал об этом, а парень был рисковый, послал все к такой-то матери, спалил свою избу и подался в город. И вот его судили. Как поджигателя. «Какой же он поджигатель? — говорят одни. — Сжег-то он свою избу, собственную?» «А как же? — говорят другие. — Нынче он свою спалил, а завтра — соседнюю, а то и колхозную. Значит, он по душе — поджигатель». Вот как тут разобраться?