Из этого возникла любовь, та самая, настоящая, прошедшая испытания на верность и нравственную стойкость.
«Я много, очень много думаю о том, как мы будем строить с тобой нашу семью, — пишет она к нему в далекую Якутию. — Хочется, чтобы это была самая счастливая и крепкая семья. Я верю в то, что все наши мечты сбудутся. Спорить мы с тобой, конечно, будем, в этом не может быть сомнений, а вот ссориться мы не должны. Да?»
«Женька, любимая, спасибо тебе за все: за радость, за веру в человека. И теперь нет такой силы, которая заставила бы меня изменить своему слову».
«Толик, родной, спасибо тебе за все: за нежность, любовь и заботу. Ты мне принес счастье. Пусть это кажется странным для кого-то, но я счастлива. И я горжусь тобой — слышишь? — горжусь. И не собираюсь ни перед кем склонять голову. Ты не волнуйся, что кто-то посмеет меня упрекнуть тобой. Умный этого не сделает, а с дураками нечего считаться».
Так выросла любовь, а из любви — семья, о которой когда-то мечталось, здоровая и крепкая: теперь у них двое детей. У каждого своя работа и общая, выпестовавшая их духовная мать — Валентина Филипповна Елисеева.
А вот другая любовь, в другой среде и обстоятельствах. Но такая же чистая. По ряду полюбившихся нам кинокартин читатели, может быть, помнят великолепного французского артиста Жерара Филипа. Несколько лет назад он умер. Его вдова Анн Филип написала после этого книгу «Одно мгновенье». Книжечка небольшая, но удивительно умная и возвышенная. Это разговор с ушедшим мужем, разговор, как с живым, крик, исповедь любящей души. Рассказ об истинной любви и верности тем идеалам, которым они вместе служили. И посмотрите, как тонко и проникновенно описывает она свое, вернее, их взаимное, чувство любви, решительно отграничивая его от мелкой интрижки, в которой «мы постепенно растрачиваем себя, как ткань, которую время пожирает прежде, чем она послужит своему назначению». В противоположность этому она рисует подлинное чувство подлинной высокой любви как процесс непрерывного обогащения души.
«Я поняла, что наша судьба в значительной мере зависит от того, как мы представляем себе счастье. Ведь счастье — это не только духовное и физическое благополучие.
…Я заглядывала в самую глубину твоей души, и ты раскрывал ее. Сколько лет и минут понадобилось нам на то, чтобы достичь этих тайников, еще более глубоких, чем чувство, в котором разум и инстинкт сливаются воедино. Мне нравилось наше стремление к трудностям, наше недоверие к легковесным переживаниям… С тех пор, как родилась наша любовь, мы не переставали изучать, узнавать друг друга. Мы открыли друг другу свои души и, обезоруженные, отбросили закон джунглей… И вдруг оказалось, что мы богаты — нас обогатили бесчисленные мгновения, события, пережитые вместе… Наши побуждения были благородны. Мы верили друг другу».