Что так печален сербский народ?
Слава зовет тебя!
Слава зовет тебя на Косово поле,
Не унывай!
Или:
Между гор и долин
Ехал рыцарь один,
Он задумал найти
Эльдо-ра-до-о.
Одним словом, в этой глуши, в лесу таился небольшой, но для своего времени очень культурный уголок, в атмосфере которого проходило мое детство и закладывались первые почки будущей личности.
Как сейчас помню семейные вечера, когда отец читал то одно, то другое, что ему самому нравилось, и потому читал он всегда «с выражением», и мы любили слушать его.
«Над седой равниной моря ветер тучи собирает», — горьковского «Буревестника» я впервые услышал в его чтении, так же как и знаменитый рассказ Гаршина «Ателлеа принцепс». И еще чьи-то, не знаю, но по-своему вдохновенные, особенно в его исполнении, строки:
На святой Руси петухи поют,
Скоро день будет на Святой Руси!
«И галушка в зубах? И галушка в зубах», — Гоголь, «Вечера на хуторе близ Диканьки», юмор, который отец любил и сам не был лишен его; «Вот американский павиан. Он выходит только при люна. Но когда нет люна, он выходит и без люна» — эту его байку я помню с тех лет.
«Эй, посылайте на смену, старый звонарь отзвонил», — это Короленко, и его же: «А все-таки впереди огни!»
Или Некрасов:
Идет, гудет зеленый шум,
Зеленый шум, весенний шум…
Как молоком облитые, стоят сады вишневые,
Тихохонько шумят.
Но особенно я помню один день, осенний, слякотный, Я только что поступил в гимназию, и отец приехал навестить меня. Мы шли с ним по улице Калуги, он купил в киоске газету и, заглянув в нее, охнул: «Умер Толстой!» И заплакал.
Нет, я не собираюсь делать из своего отца какую-то исключительность, перекрашивать из одного цвета в другой или подводить под какие-нибудь «измы».
В конце концов, это был обыкновенный «служитель бога на земле», и он выполнял всё, что ему было положено по должности, — крестил, венчал, хоронил, провозглашал многолетие государю императору и всему царствующему дому и кропил святой водой тех, кто в эту воду верил. Но, служа злу в его большом историческом смысле, в жизни он никогда не делал людям зла. Его внешнее, «функциональное» очень резко расходилось с тем внутренним, что составляет подлинную природу человека, — изъян старой государственности. Внешнее и внутреннее.
На самом деле отец принадлежал к той, может быть, редкой, но несомненно существовавшей категории либеральной — да простится мне это замызганное слово, — а вернее, просто умной части духовенства, культурный уровень которой, житейский демократизм и вытекающие отсюда скрытые политические взгляды резко расходились с его официальной ролью в старой России.