Мистер Вильямс пошел к директору фабрики (он же главный инженер) договориться о разрешении посмотреть фабрику. Я тем временем решил побродить по территории. Рабочий, стоящий на мостике у начала транспортера, узнав, что я из Советской России, радушно пожимает мне руку. Он предлагает мне посмотреть другие цехи фабрики, но я говорю, что лучше подождать разрешения. А ждать пришлось около часа: директор был в шахте и к нему с трудом дозвонились.
Долго наматывается на огромный барабан стальной трос, подымающий из шахты клеть с людьми. В клети несколько человек в грязных шахтерских костюмах. Мистер Вильямс обращается к невысокому плотному человеку и знакомит меня с ним: главный инженер и директор. Он извиняется за свой вид и говорит, что через полчаса будет готов нас выслушать. За это время мы обошли еще один цех, где огромные шаровые мельницы размалывают руду, перед тем как та поступит в химический цех.
Директор встречает нас у входа в свой кабинет, приглашает зайти чего-нибудь выпить. Мой спутник предпочитает пиво, я прошу лимонный сок.
Золото на фабрике, рассказывает директор, добывается способом амальгамирования. Годовая добыча золота составляет 80 тысяч унций, т. е. около 3 тонн. На фабрике работают 250 рабочих и служащих. Унция золота обходится компании 6 фунтов стерлингов, а продают ее государству по 15 фунтов. В 1960 году чистый доход фабрики составил около 700 тысяч фунтов стерлингов. Каждый затраченный фунт приносит в год полтора фунта чистой прибыли.
Директор вынимает из сейфа три бруска золота, каждый из которых весит почти пятнадцать килограммов и стоит 6 тысяч фунтов стерлингов. Он рассказывает, что найдены новые золотоносные площади, в которых породы содержат еще больше золота, и в будущем предстоит расширить добычу. Правда, это золото залегает глубже, чем тот пласт, из которого добывают руду в настоящее время.
Заметил, что директор слишком твердо выговаривает некоторые английские слова и внешне мало похож на англичанина-австралийца. Говорю ему об этом. «Вы не ошиблись, — отвечает он, — моя родина — Прага, но оттуда я уехал тридцать лет назад. Попал на золотые разработки. Вначале работал поваром в столовой, а затем спустился под землю. Работал и учился понимать золото».
Спрашиваю его по-чешски, не забыл ли он свой родной язык? «Конечно, нет, — отвечает он, — но я давно не слышал чешской речи. Семья моя говорит на английском языке, и разговаривать на родном языке мне теперь трудно».
Директор выражает сожаление, что не может сопровождать меня при осмотре фабрики, так как очень занят, и поручает меня своему помощнику.