Молодой инженер показал нам все цехи фабрики. Он подвел нас к огромным нефтяным двигателям, которые в это время как раз устанавливали. Их продали бельгийские компании. Печи, в которых мытый золотой порошок сплавляется в слитки, и вообще все установки, где сосредоточивается золотой порошок, тщательно изолированы. Свободного доступа к ним нет.
Помещения фабрики в отличие от помещений большинства других промышленных предприятий Австралии неважно отделаны и построены, что называется, на скорую руку. Сопровождающий нас инженер говорит, что вначале думали, будто запасы золота здесь небольшие, но потом были обнаружены еще более богатые пласты.
Интересуюсь заработком рабочих. Инженер говорит, что за восемь часов подземного труда рабочий получает на фабрике 25–30 фунтов стерлингов в неделю. Жизнь, конечно, здесь дорогая, а работа тяжелая.
Невдалеке виднеются домики рабочих и служащих. Я хотел было пойти и туда, но сопровождающий сказал мне, что с ним договаривались показать мне только фабрику. Он добавил, что мы можем пойти и туда, но без него.
Полдень. Стоит невыносимая жара. Наша машина превратилась поистине в огненную печку. Выезжаем на дорогу. Раскаленный воздух врывается в кабину мчащейся машины.
Проезжаем мимо небольшой железнодорожной станции, которая обслуживает главным образом золотодобывающие предприятия.
Около придорожного кафе в тени мистер Вильямс ставит машину. Есть не хочется, тем более что, кроме консервированной ветчины, здесь ничего не дадут, но утолить жажду, конечно, неплохо.
Мистер Вильямс выпивает две большие бутылки пива, с аппетитом съедает обед. И мы едем дальше, на запад. Заметно меняются природные зоны. В районе золотодобывающей фабрики Маунт-Магнет кругом простирается мелкоскребовая, каменистая пустыня. Ближе к побережью океана она переходит в полупустыню, где на красных песках растут более крупные кусты и деревья малый, эвкалипты, а примерно в 50–60 километрах от побережья появляются поля пшеницы.
Вечером меня опять пригласили на собрание «Ротари-клуба». Выступление мое было принято очень тепло. Один из фермеров от имени всех присутствующих поблагодарил меня за сообщение и преподнес памятный подарок — целлулоидную табличку с правилами клуба.
Утром за мной заехал агроном департамента земледелия. Предстояло посетить крупнейшую ферму Эрика Смерса. Эта ферма засевает 25 тысяч гектаров преимущественно пшеницей и держит 55 тысяч прекрасных мериносовых овец. Всего ферма арендует у государства около 250 тысяч гектаров земли.
От Джералдтона до фермы 120 километров. Дорога петляет между грядами дюн. Очевидно, некогда океан намыл их, а затем отступил. Так образовалось около десятка песчаных гряд. Дюны подальше от берега заросли кустарником.