Гравийная дорога, больше похожая на проселок, чем на укатанное шоссе, неожиданно для нас уступила место гладкой асфальтированной магистрали, по которой мы добрались до окрестностей Букаву — главного города области Киву. В тех местах, где дорожные работы заставляли делать объезд, мы попадали на красную глину. Когда солнце высушивает эту мелкозернистую массу, облака пыли обволакивают каждую проходящую машину. Стоит пройти дождю — а это как раз произошло накануне нашего приезда, — и красный порошок превращается в похожую на мыло клейкую массу, по которой скорее скользишь, чем едешь. Ници пришлось применить все свое умение, прежде чем, счастливо избегнув аварии, мы достигли озера Киву.
Это озеро, только в 1894 году открытое графом Гетценом, часто называют — и, мне кажется, по праву — самым очаровательным в Африке.
Чрезвычайно глубокое и бурное, оно расположено среди гор на высоте около 1500 метров над уровнем моря. На берегах Киву, отличающихся плодородием и яркой даже для тропиков растительностью, никогда не бывает москитов. Крокодилы здесь не водятся. Вдоль озера живописно вытянулся Букаву, переименованный несколько лет назад в Костерманвиль.
Мы прибыли в город в то время дня, когда сотни людей спешили на рынок, поражавший необычайной пестротой красок. Птица, фрукты и другие продукты под оживленный людской говор переходили из рук в руки. Мы засняли кое-какие эпизоды: морщинистых старушек, торговавших самогоном из-под полы, так чтобы не увидели таможенники и полицейские, темнокожую красавицу, которая с очаровательной улыбкой продавала стручковые овощи. То, что ее сынишка без штанишек и рубашонки сидел на плодах африканской земли, наваленных горой, ничуть не смущало покупателей, во всяком случае тех, у кого были собственные дети. А у кого в Африке их нет?
По крутой дороге мы поднялись в горы. Их противоположные склоны так же обрывисто спускались к Касеньи. Там мы провели последнюю ночь перед посещением Национального парка Альберт.
* * *
Еще до наступления XX века раздавались голоса людей, доказывавших необходимость оградить животный мир Бельгийского Конго. Но лишь в середине 20-х годов здесь был основан небольшой заповедник, предназначенный главным образом для охраны горилл, обитающих недалеко от вершин потухших вулканов Микено, Карисимби и Визоке. В 1935 году к территории заповедника, которая в настоящее время охватывает почти миллион гектаров, были отнесены равнины вдоль верхнего и среднего течения Семлики и западные отроги гор Рувензори.
Мы пересекли самую северную часть парка, расположенного на экваторе, между 1°30′ южной и 1° северной широты. Там мы насладились пейзажем дикой красоты. Касеньи, откуда мы недавно выехали, напомнил нам Неаполь, скалистый восточный берег озера Киву — фьорды норвежского побережья. Теперь же мы ехали по затвердевшей и выветрившейся лаве. Перед нами возвышался кратер потухшего вулкана и вершина горы, еще несколько лет назад извергавшей огонь. На покрытых лавой пространствах можно наблюдать различные стадии образования плодородной почвы. На склонах потухших вулканов густой девственный лес постепенно переходит в поросшие мхом обнаженные участки, которые выше границы распространения растений уступают место голым скалам. На окраинах заповедника возвышаются вершины вулканической цепи: Карисимби, Микено, Визоке, Сабинио, Гахинга и Мухавура. В горных лесах на высоте 3 тысяч метров обитают гориллы; во время сухого сезона, как это ни странно, можно даже на тысячу метров выше встретить леопардов, буйволов, слонов и львов.