Африканская гадюка помогла мне в свое время избавиться от преследований товарищей. С детских лет я испытывал непреодолимое отвращение к лягушкам и жабам. Когда я жил в стране зулусов, мои товарищи открыли это уязвимое место и однажды вечером подложили мне в постель изрядное количество лягушек и жаб. Я улегся, ничего не подозревая, но в ужасе вскочил, как только почувствовал прикосновение мокрых скользких гостей.
Что делает девятнадцатилетний герой, чтобы обеспечить себе покой и одновременно отомстить? Платит той же монетой. Только я выбрал африканских гадюк. Разумеется, по постелям я их раскладывать не стал, а ограничился тем, что напустил в комнату. С тех пор ко мне больше никто не приближался с лягушкой в руках.
* * *
Наш путь в Наталь лежал через Транскей — один из районов Капской провинции, отведенных для коренного населения[5]. Не одну сотню километров проделали мы по Транскею — бывшей Кафрарин. Лишь деревья нескольких пород, и зимой сохраняющие листву, да крытые соломой белые круглые хижины из глины в местных краалях смягчали серо-желтое однообразие зимнего пейзажа. Время от времени откуда-то появлялись всадники в темных плащах и широкополых шляпах, скрывавших их лица. Наперегонки с нашим медленно двигавшимся грузовиком бежали, выпрашивая сласти, дети. Шерстяные одеяла цвета темной ржавчины защищали их тела от холода, но ноги были босы. Путешественник, знающий неприхотливость этих людей, не может не думать о том, как мало надо для того, чтобы помочь им.
Мы заночевали в Баттеруэрте, так и не побывав ни на водопаде Бава, где когда-то приводились в исполнение смертные приговоры, ни на порогах реки Баттер-уэрт, и на следующий день около полудня достигли Умтаты, центра Тембуленда и всего Транскея.
В краале поблизости от Умтаты мои спутники впервые смогли получить представление об африканской старине. По дороге мы услышали в степи пение. Женщины народа коса срезали траву, которой покрывают хижины. Это обязанность женщин.
Ници зашла в дом. В нем не было ни стола, ни стульев, в одном углу лежало несколько свернутых циновок (на них хозяева спят), в другом — камень для растирания кукурузы и другая домашняя утварь. Очаг находился вне жилища. У коса не принято готовить в доме.
Мы застали хозяев за обедом. Они ели мясо, пользуясь вместо столового прибора пальцами. Нас пригласили принять участие в трапезе. Уполномоченный чиновника по делам коренных жителей, который сопровождал нас в поездке по Транскею, в нескольких словах объяснил присутствующим цель нашего посещения. После этого киноаппараты могли жужжать сколько угодно — никто даже не взглянул в их сторону, настолько привычным стало для коса любопытство иностранцев.