Стивенсон-Гамильтон нашел лишь остатки огромного количества животных, которые еще за несколько лет до войны кормились в пограничной области. В лесу Саби попадались ставшие очень робкими антилопы, единичные буйволы и жирафы, обосновавшиеся в долинах рек Олифанте и Лимпопо.
Стивенсон-Гамильтон и его немногочисленные помощники преодолели неописуемые трудности.
Нужно было полностью закрыть доступ в заповедник для всех видов транспорта и защитить от браконьеров территорию в несколько тысяч квадратных английских миль. Пришлось выплатить компенсацию фермерам, переселить из краалей коренных жителей, заставить ряд горнопромышленных компаний отказаться от земель к северу от реки Олифанте. Прошли десятки лет, прежде чем правительство приняло решительные меры для урегулирования всех споров, связанных с притязаниями на землю в районе парка Крюгера.
За последние десятилетия поголовье дичи значительно возросло. По словам нынешнего хранителя заповедника, в парке Крюгера обитает 1000 слонов. 25 лет назад в парке было не более 600 львов, но с тех пор их стало гораздо больше. Не берусь судить о том, сколько их сейчас. Из посетителей, которые встречались нам в парке, одни видели только слонов, другие — только львов, третьи же не видели ни тех, ни других. К тому же у льва есть двойник — африканский бородавочник. Туристы нередко принимают его за царя зверей, особенно когда видят издалека лежащим в траве.
Посетителям парка не разрешается выходить из машин, а машинам-съезжать с дорог, которые большей частью проложены вдоль водоразделов и требуют на свое содержание значительных средств. В зимний сезон дождей, продолжающийся в этих местах с середины октября до середины мая, заповедник либо вовсе закрыт для посетителей, либо движение по нему резко ограничено. В это время года дороги непроходимы, трава достигает высоты дома, зверей почти не видно.
Летом восемь или девять лагерей, рассчитанных на две тысячи «коек» каждый, переполнены посетителями. Основную массу их составляют любопытствующие туристы, и лишь ничтожную часть — специалисты-зоологи.
По моим наблюдениям, в парке Крюгера слишком много дорог (общая протяженность их составляет около 2 тысяч километров), слишком много людей (почти 100 тысяч посетителей в год), слишком много суеты. Это зло, вероятно, неизбежно до тех пор, пока налогоплательщик, несущий значительные расходы по содержанию парка, будет иметь право за соответствующую входную плату знакомиться с фауной его страны.
Можно и не разделять мое увлечение пульсом дебрей, которое представляется чересчур «романтичным» более молодым людям. Но при всей радости, какую доставляет заповедник, нельзя не ощущать легкой грусти при мысли о том, что в нем заложен зародыш его гибели. Заповедники создавались для защиты животных от «цивилизации». Но человек не дал зверям возможности существовать без помех с его стороны, под охраной немногочисленных лесничих. Он приходит в заповедник, правда, без ружья, но зато с киноаппаратом. Тот, кто провел несколько дней в парке Крюгера и видел огромное количество посетителей на его автомобильных дорогах, уже не сможет утешаться мыслью, что шоссе — немногочисленные нити, связывающие заповедник с культурным миром, — проходят через огромную безлюдную территорию.