Еще многого не понимал Ваня Скворцов, но уже тогда у него появилось искреннее сострадание к «узникам царя», а когда он однажды услышал, что «это и есть революционеры, которые за простой народ», жалость переросла в негодование против насилий жандармов, конвоиров и всех «слуг престола».
Владимирка оставила неизгладимый след в душе Вани. И может, именно она зародила в нем революционного борца. Однако мог ли тогда мальчик думать, что и его постигнет участь каторжан, что и он не избежит дороги в сибирскую ссылку…
* * *
24 февраля (8 марта по новому стилю) 1870 года в семье мелкого служащего Ивана Степановича Скворцова и жены его Марии Прохоровны родился пятый ребенок, которого нарекли Иваном. Деревня Мальцево-Бродово, где они жили, была расположена на живописной речке Клязьме, неподалеку от железнодорожной станции Тарасовка.
Иван Степанович работал конторщиком у купца Василия Фомичева — человека весьма упрямого и деспотичного. Мануфактура купца производила великолепные шелковые, парчовые и бархатные ткани. Часть предприятий Фомичева находилась в Богородске, так что семья Скворцовых жила то в Мальцеве-Бродове, то в Богородске. Хозяин фабрики упорно не хотел применять у себя паровые двигатели, считая их пустой «германской выдумкой». Этим воспользовался более расторопный соседний фабрикант Сапожников: не медля, он ввел у себя «европейский способ производства» и одержал верх в конкурентной схватке со старомодными купцами — владельцами шелковых мануфактур. Пострадало дело и у купца Фомичева, что сразу же сказалось на жалованье рабочих и конторщиков, в том числе и Скворцова. Семья Скворцовых жила более чем скромно в городе Богородске (ныне город Ногинск) в полуподвальном этаже дома, принадлежавшего владельцу Смирнову, которого жильцы почтительно при разговорах обычно называли «Макей Иваныч». Все пять крошечных окошек квартирки смотрели на Московскую (ныне III Интернационала) улицу; через нее проходила Владимирка.
Иван Степанович считался в округе человеком весьма свободомыслящим, уважающим образование и ученое слово. Перед тем как поступить на фабрику Фомичева, он некоторое время работал счетоводом на богородском предприятии по шелковому делу, где хозяином был Тихон Павлович Шалаев, от которого часто попадало всем подчиненным — и правым и виноватым. Ивану Степановичу в редкие минуты отдыха доставляло удовольствие сочинять про купцов едкие стихи. Ване особенно правились строфы, высмеивающие Шалаева, которого отец именовал «Тихий Потапович Лаев» за его особое пристрастие к ругательствам.