Да… План сработал даже успешней, чем можно было ожидать. Красота младшей сразила обе цели, заставив вести себя почти что неприлично. На мгновение сердце кольнуло болью и обидой. Да, я не столь привлекательна… Но разве только телесное совершенство привлекает мужчин? Наша матушка никогда не отличалась красотой, но отец ведь женился на ней, и всю свою жизнь я видела во взглядах его, обращенных на маму, нежность.
Впрочем, стоило ли жалеть о несбывшемся? Следовало просто смириться с собственной судьбой. Тетя Шанта сразу предупредила, что мне не на что надеяться.
— Мама, я уже не ребенок! — воскликнула Эмма с обидой. — Мне не нужен сторож!
Отец с усмешкой осадил сестру:
— Именно так и говорят дети. А благоразумные взрослые леди считают, что им необходимо общество более старшей родственницы для сохранения репутации. К тому же Де Ла Серта двое, требуется компания еще одной дамы.
Младшая замолчала и явно принялась обдумывать сказанное отцом. Нравоучения батюшки всегда действовали на нее куда успешней, чем слова нашей матери. Та была все же мягкой и подчас потворствовала желаниям своих детей.
— Но ведь Еве они не нравятся. А Ева не нравится джентльменам Де Ла Серта! — все же выпалила Эмма.
Она вела себя как щенок, которому одновременно дали два куска мяса. Съесть два одновременно невозможно, но понять этого щенок пока не в состоянии.
— Потерпите, — отрезала матушка. — Ева?
Я кивнула. Разумеется, я не могла ослушаться родителей и бросить сестру наедине с мужчинами, которые были старше ее лет на десять. Да и ревность… ревность привязывала к месту.
— Сделаю все, как нужно, мама. Я не планировала сегодня никуда выходить.
Мама казалась удовлетворенным, как и отец. А вот сестренка скривилась, будто выпила уксуса.
Глупышка… Все равно выйти замуж так рано ей не позволят. Барышня должна связывать себя узами брака, когда станет ясно, что не только одно сердце выбирало. А Эмма пока не умела думать.
— Ева… Только постарайся привести себя немного в порядок. Ты слишком бледненькая, — велела мама, тактично не спрашивая, почему же я так дурно выгляжу.
Де Ла Серта не опоздали, явившись точно в назначенное время. Из окна спальни я видела, как остановился у нашего крыльца их экипаж. Молодые джентльмены ехали верхом. Мануэль спешился первым и бросился к карете, не дожидаясь лакеев, чтоб лично помочь выйти наружу матери.
Иберийцы почитали своих матерей так же, как почитали Пресвятую деву. Это проявление сыновней любви заставило меня мягко улыбнуться.
Он был благородным человеком, любимый мною. Ему следовало жить, кто бы и что не начертал на него.